Clarum regnum Polonorum
Est coelum Nobiliorum
Paradisum Iudeorum,
Et infernum Rusticorum.[1]
Тяжелая ответственность падает в этом отношении на польскую колонизацию. Тем не менее она нашла себе защитников, даже в Малороссии. Указывали на то, что сам Петр Великий не мог добиться порядка и благосостояния в этой стране, как только путем восстановления в ней власти польских сеньоров. Жестокость, отличавшая этих господ, являлась для украинского народа лишь отражением его собственного варварства, как и его попытки к восстанию являлись лишь следствием анархистского духа, вызывавшего и оправдывавшего неизбежные крайности. Польша, по мнению этих апологистов, явилась, напротив, жертвою излишней мягкости и терпимости, доходившей почти до наивности.
Эти указания содержат долю истины. Положение украинских крестьян, как оно ни было плачевно, являлось в XVII веке, в общем, более сносным, чем положение их товарищей по несчастию в других странах в то время, когда там царило рабство. Казаки, со своей стороны, пользовались здесь совершенно исключительным положением; как жалобы, так и мятежное движение всегда рождались в их среде. Наконец, как в области общественной, так и в частной, если не считать ряда случайных злоупотреблений и личных уклонений, польский темперамент никогда не обнаруживал ни большой строгости, ни уменья систематического применения какого-либо режима.
Несомненно, что политический и социальный кризис, случившийся в Украйне с начала семнадцатого века, в котором потонуло польское владычество, имел своей причиной брожение казаков. Но во всех областях и при каждом режиме этот элемент положительно не подчинялся никакой дисциплине. Никогда его нельзя было приучить к полицейской организации. Повсюду, чтобы установить порядок и мир, приходилось его ограничивать или укрощать насильственными мерами, и в общем самый сильный упрек Польше в этой части ее исторической жизни состоит в том, что она не сумела опередить свою северную соперницу в употреблении необходимых мер расправы.
Применение к этой стране общих правил является бессмысленным. По своему географическому положению и по своей исторической формации она стояла вне всякого шаблона, и благодаря этому получились совершенно особые черты характера и нравов из этой смешанной амальгамы этнических индивидуальностей, сброшенных туда в одну кучу, как камни, приготовленные для постройки. К глубокой меланхолии, выраженной так ярко в его поэзии, и общей тенденции к безрассудным и отчаянным предприятиям присоединялись взрывы безумной веселости, в которой этот народ, находившийся в состоянии образования и обреченный на постоянно тревожную жизнь, искал забвения от пережитых лишений и ожидавших его впереди опасностей.