Она села, привалившись к камню спиной, и принялась здоровой рукой перебирать камни, выбирая из принесенной Валентином кучки подходящие.
Шагровский уселся рядом и посмотрел на лицо Арин, высветленное бледным светом скатившейся к горизонту луны. Небо на востоке еще не начало розоветь, но до рассвета оставалось не более полутора часов. По узкой, как сабельное лезвие, тропе, прямо над их головами, простучали легкие копытца. Несколько каменных крошек полетели вниз, пощелкивая о валуны.
– Ты не обижайся, – сказала она, почувствовав на себе взгляд. – Я знаю, все мужчины болезненно реагируют, если за руль садится женщина. Но сейчас не те обстоятельства… Не злишься?
– А теперь скажи это по-русски…
Арин снова улыбнулась, на этот раз веселее, и повторила на другом языке.
– Не злишься?
По-русски в ее исполнении это прозвучало почти правильно, только шипящие оказались чуть длиннее, чем надо.
– Не злюсь. В сравнении с тобой – я ботаник.
– Ботаник? Ты же журналист? – удивилась девушка. – А… Это сленг?
– Да. Я даже в армии не служил…
– Вчера ты ловко управлялся с «узи».
– Я его в первый раз в руках держал. Это тлетворное влияние американских фильмов… В экспедициях научился из карабина стрелять. Там медведи были, так что пришлось взять пару уроков у егерей. Из пистолета дома в тире стрелял, доводилось. На военной кафедре из автомата пару раз… С друзьями ходили на пейнтбол.
– Здесь шариков с краской не будет.
– Я знаю.
– Обещай не делать глупостей и слушаться меня. Я видела, ты смелый, мне ничего не надо больше доказывать. Ты уже все доказал. Вчера, Вэл, ты меня спас. И может быть, еще кого-то спас, когда застрелил тех двоих на тропе. Но вчера те, кто напал, не ждали сопротивления. Сегодня они знают, что могут нарваться на неприятности. Значит, они станут осторожнее, злее и во много раз опаснее.
– Хорошо, – согласился Шагровский и осторожно взял в ладонь ее пальцы – грязные, исцарапанные и неожиданно тонкие, несмотря на немалую силу рук, которую Арин неоднократно демонстрировала. – Какие будут приказы, командир?
– Для того чтобы удачно метнуть камень, мне надо спуститься ниже и чуть левее. Вот туда… – она показала подбородком на уступ над высохшим руслом, образованный двумя массивными обломками скал, вросших в землю в виде уродливо-толстой буквы «V». – Если я попаду, то они остановятся ровно под тобой, и ты накроешь их валуном. На все про все – у тебя секунд тридцать, пока они будут перегруппировываться. Поэтому расшатай камень сейчас. Если ты не сбросишь его быстро, можешь этого не делать вообще.
– Понял. Что дальше?
Арин вздохнула.
– Сплошные «если». Если ты попадешь, у меня появится возможность сделать еще бросок…
– То есть – план на этом заканчивается? – спросил Шагровский.
– Да.
– Не густо.