Кот кивнул и произнес:
– Тогда чего тянуть? Завтра же п-поедите в Тверь, осмотритесь на месте. А мы с Гориным п-прокатимся этим «Мегаполисом» в П-питер, п-посмотрим, что к чему. А как вернемся – нужно п-приступать к детальному п-планированию операции… А сейчас, – Кот посмотрел на часы, сказал: – Сейчас нужно п-поторопиться. Д-до отбытия «Мегаполиса» осталось чуть больше д-двух часов.
В ноль часов сорок пять минут скорый поезд «Мегаполис» отошел от перрона Николаевского вокзала. Одно купе спального вагона занимали Кот и Горин.
Во вторник утром Колесову позвонили из проходной: к вам посетительница, вдова капитана Гриваса.
Майор выписал пропуск, спустился вниз, принял Антонину Гривас у дежурного и привел в свой кабинет. Колесов включил электрический чайник, поставил на стол чашки, печенье.
– Антонина Леонидовна, – сказал Колесов. – У меня к вам весьма деликатный вопрос.
– Да, слушаю.
– Вам чай или кофе?
– Мне все равно… Это и есть ваш деликатный вопрос?
– Нет. Вопрос у меня про Виктора.
– Да?
– Антонина Леонидовна, дело в том, что в тот злополучный день Виктор не был в командировке.
– Я знаю, – ответила она.
– Вот как? А где он был – знаете?
– Знаю, – спокойно произнесла она. Колесов напрягся.
– И где же? – спросил он.
Вдова Гриваса усмехнулась:
– У бабы он был. А вы не знали?
– Мы предположили это… А у какой бабы был Виктор? Вы что-то знаете о ней?
– Знаю.
Чайник на приставном столике зашумел.
– И что вы о ней знаете?
– Какое это имеет значение теперь?
– Имеет… так что вы о ней знаете?
– Я не хочу об этом говорить.
– Сожалею, но придется. Что вы о ней знаете?
Она поднялась, сказала:
– Подпишите мой пропуск и проводите меня на выход.
– Нам нужна информация об этой женщине.
– Да плевала я на то, что вам нужно.
Колесов подумал: не понимает. Эта коза просто не понимает… Колесов тоже встал, обошел стол и остановился напротив нее.
– Антонина, – сказал он, – Леонидовна, ты, я вижу…
– Почему вы мне тыкаете? – вскочила она. Он несильно толкнул женщину в плечо и она шлепнулась на стул. Колесов взял ее за подбородок, поднял голову вверх.
– Могу не тыкать. Могу на вы. Но ты, я вижу, не догоняешь. Положение у тебя вот какое: мужа твоего мы подозреваем в предательстве. А это что значит? Значит, пенсии ты лишишься. Из квартиры четырехкомнатной в охраняемом доме вылетишь. Сын пойдет учиться в обычную государственную школу. Ты знаешь, что это такое – государственная школа? Это – наркотики и уголовные порядки. Половина одноклассников – кавказоиды, половина учителей – алкоголики.
Колесов говорил спокойно, почти равнодушно. Но женщина от этих его слов все больше терялась. Она как будто становилась меньше.
– Я могу на вы, Тоня… Леонидовна. У нас не лягавка, у нас