Да, ладно-ладно, что бы вы понимали в балладах. Я и говорю, поет таким томным голосом, у меня аж самого слезы на глазах навернулись. И знаете, вот сидит много людей, а ведь, понимаю, поет только для нее. А она как на него смотрит, как будто и нет больше кругом никого. Полумрак, свечи горят, а у нее глаза, как брильянты, блестят. Ну, думаю, все, пропал господин, и не знаю, что делать. А там на стене щит весел старинный, боевой, так я возьми да как бы невзначай со стены уронил. Грохоту было, женщины от испуга завизжали, прибежал паж графини да оттаскал меня за уши, ладно Регина, эта дочь барона, вступилась, отпусти, говорит этого неуклюжего сатира. Он и отпустил, а то точно запороли бы.
За что, за что? За то. За то, что хожу, где не надобно. Говорил же, что нельзя слугам промеж господ шнырять, ну а их развлечениям так и вообще мешать немоги.
Что значит зачем? Я ж говорю, смотрела она на него так, как будто он один мужчина в мире, а у нас в деревне всегда говорили, если так смотрит, то точно или приворожит, или сглазит. И то, и другое нам не надобно.
Да никак, не уберег, мне б чуток пораньше прийти, не видать бы ей моего господина. А так попался, как птица вольная в силок. И всё, закручинился, места себе не найдет. Одно радует, она-то как извелась, как тень до конца празднования за ним ходила. После того как гости разъехались, графиня нас еще оставила погостить, а Регина-то сама напросилась, нравится, говорит, мне у вас, хорошо больно, да и город рядом, они с теткой каждый день туда мотались. Так и прогостили мы почти месяц, вышло у нас время, не поехал мой господин в Царьград, а поехал через Вольс в Мира, а оттуда к вам. Мы же едем в Талио с рекомендациями для поступления в тамошний университет. Вбил себе мой господин, что не помешает ему диплом университетский, а по мне – ну зачем он ему сдался, ну да дело хозяйское.
Ну да что рассказывать, выделила графиня нам карету, что бы мы, значит, с удобствами ехали, мы и, попрощавшись, двинулись, а к вечеру нас Регина и догнала, кинулась ему на шею, кричит люблю и никому не отдам. Заперлись в карете и все время, пока ехали, почти из нее не выходили. А ехали почитай три дня. Им-то что, карета штука удобная, а мне на запятках? Ну да ладно, я не неженка какая.
Как уж он от нее избавился, не знаю, да только, не доезжая до Вольса, она вскочила на своего коня и была такова. Ну а мы потихоньку добрались до Мира, пересели на почтовых и вот у вас. Но с тех пор господина как подменили, баллады не сочиняет, только письма пишет, а наутро рвет и сжигает, горе с ним.
За время этой интересной и несколько поучительной беседы хозяин доставил из кухни заказанный обед. Рон подхватил тяжеленный поднос и стремглав унесся, доставляя ароматно пахнущие блюда по назначению.
Пока