В прошлый раз одно только резкое движение извергло из его желудка целый фонтан. Хорошо, что там были только папоротники да трава, он заблевал только их. А здесь…
Он тупо смотрел на свою голую ногу. Она мелко дрожала. И рука дрожала. Шприц валялся рядом, пластмассовый баллончик его был пуст. Ольгин скосил глаза: часы на запястье показывали без четверти восемь. Значит, прошло всего три часа. И за это время он не увидел ничего, кроме неба, травы да той птицы.
Он осторожно и медленно повернул голову, прислонился щекой к стене, зажмурился. Он руку бы отдал, чтобы разглядеть ту птицу! Но она кружила слишком высоко в том разноцветном небе. Она кричала, созывая сородичей на ожидаемую падаль.
Может, этой падалью был он сам? Некто, умиравший в том море травы? Кем же он был в эти три часа? Чьими глазами смотрел на это древнее небо – небо наших снов и смутных воспоминаний?
Тошнота подкатывала к горлу. Он наклонился к полу. Ничего, потом все уберет. Сам лично, тряпкой, чтобы никто не видел. Нельзя же свинячить в кабинете! Нет, такие дела лучше делать не здесь, а…
За окном по Колокольному переулку проехала грузовая машина. При этом звуке в Ольгине словно что-то лопнуло: его бурно вывернуло наизнанку.
Глава 13 «СИНЯК»
Вернувшись в отдел, Катя застала там суету и деловитость, точно в растревоженном муравейнике. В розыске хлопали двери кабинетов. На пороге дежурки стоял снятый с поста патруль ППС в полной экипировке – в бронежилетах и с автоматами.
Мимо Кати, кивнув ей на бегу, промчался Геннадий Селезнев – старший оперуполномоченный по тяжким преступлениям против личности. Он скрылся за дверью сергеевского кабинета.
А в соседней комнате, где сидели каменские сыщики, было полным-полно народу. Проходя мимо, Катя успела заметить там участкового Загурского и двух каких-то подростков лет двенадцати-тринадцати в американских бейсболках, надетых козырьками назад, – они горячо о чем-то тараторили.
– Что случилось, не знаешь? – спросила она Иру. Та, держа обеими руками пишущую машинку и толстое уголовное дело, как раз выходила из ИВС. Видимо, ее опознание благополучно окончилось.
– Ребят каких-то задержали. Тех, что площадь Победы вконец обворовали. Все ларьки до единого обчистили. Ну, Загурский их сегодня откуда-то наконец откопал. И еще там что-то, – Ира прислушалась. – Розыск гудит как осиный рой. Давно такого не было.
Тут, словно Мюнхгаузен на пушечном ядре, в дежурку влетел Сергеев. Глаза его блестели. А следом уже громыхали сапоги гиганта Загурского. Сергеев кивнул патрулю, и вот они все, рассредоточившись по двум дежурным машинам, лихо отчалили куда-то в неизвестном направлении.
– На операцию подались, – ехидно заметила Ира. – Сейчас схватят кого-нибудь, собак всех на него