– Орлик, это ты? Почему без света сидишь? – Мария подошла к столу и затеплила от своего огня лампу. Из темноты выступило женское лицо неземной, нездешней красоты. Черные брови, словно начерченные углем, изгибались над печальными темно-вишневыми глазами; небольшие губы озаряла полуулыбка. Лет двадцать назад мужчины сходили с ума от одного взгляда на эту гордую осанку и высокую шею. Перенесенные невзгоды оставили свою печать, но от этого Мария только выиграла – ее красота из броской стала спокойной, потаенной, загадочной. Черты ее лица почти полностью повторились в сыне, с той лишь разницей, что глаза у него были голубые, а волосы льняные – как у отца.
– Я ненадолго, мне нужно взять благовония и ароматные масла. Приготовлю Юлию ко сну и вернусь. Затопи печь, тут очень холодно. И подогрей похлебку. Поужинаем вместе.
Имя Юлии вывело Орлика из ступора.
– Днем заходил Никифор. Он назначен новым управляющим. Юстин ударился головой, и ему назначили замену. Геронда сказал, что у него к тебе срочное дело. Он ждет в доме управляющего. Тебе разве не сказали солдаты у ворот?
– Старый кузнец назначен управляющим? – Мария остановилась у полки с благовониями и внимательно посмотрела на сына. – Орлик, что здесь происходит?
Юноша протер глаза и стал приглаживать волосы на голове.
– Я не знаю, мне не велено было никуда отлучаться.
– Сын мой, прошу тебя, беги скорее за Юлией. Она пошла к себе через сад. Приведи ее к нам, и никуда не отпускай. Я же пойду к Анне и узнаю новости.
– Я не могу. Мне нужно на конюшню – соврал юноша, которому совсем не хотелось смотреть в глаза госпоже, которую но опозорил.
– Дорогой мой, Юлии угрожает опасность. Умоляю, оставь все другие дела и поторопись, от этого зависит ее жизнь.
Спасти жизнь госпожи – это в корне меняло дело. Орлик резво натянул обувь, надел шерстяной плащ, взял светильник и выбежал на улицу. Несмотря на позднее время, вокруг было светло. Молодой раб не раз замечал эту особенность: когда землю покрывает снег, он начинает отражать лунный свет, и по ночам небо наполняется мягким розоватым мерцанием.
На дорожке, ведущей в сад, виднелись следы женских полусапожек. Отлично! По ним не заблудишься, не заплутаешь. Орлик прикрыл рукой огонек светильника, чтоб не задуло, и побежал. Чем дальше он углублялся в сад, тем темнее становилось вокруг – деревья не пропускали даже рассеянный свет, а садовые фонари не горели. Еще одна странность: за всю жизнь юноша не мог вспомнить ни одного раза, чтобы слуги не осветили на ночь главных тропинок.
На повороте Орлик поскользнулся и больно ударился коленкой о мощеную дорожку. Хорошо хоть керамический светильник не разбил. Пришлось сбавить скорость