Масла в огонь подливали и неожиданные заявления большевистских лидеров. Некоторые из их зажигательных фраз очень быстро становились крылатыми. Так, например, никогда не унывавший Николай Бухарин однажды заявил с улыбкой с одной из высоких трибун:
«В революции побеждает тот, кто другому череп проломит».
Высказывание страшное. И по своей сути и по той лёгкости, с которой было оно произнесено. Но это говорил вождь. К его словам прислушивались, их мотали на ус. И не просто так, а для того чтобы применить в будущем.
В «Гудке» от Булгакова тоже требовали оперативно «проламывать черепа» классовым врагам советской власти, безжалостно продёргивая их в смешных и хлёстких фельетонах. А фельетоны эти он сочинял со всё большей неохотой. 18 октября в его дневнике появилась запись, похожая на тягостногорестный вздох:
«Я по-прежнему мучаюсь в „Гудке“.
29 декабря – новый стон:
«Был в этом проклятом Г[удке]“.
Газета не только «мучила», не только заставляла проклинать опостылевшую службу, она влияла и на ночное творчество. Позднее Михаил Афанасьевич признавался («Тайному ДРУГУ»)-
«… фельетончики в газете дали себя знать… Вкус мой резко упал. Всё чаще стали проскакивать в писаниях моих шаблонные словечки, истёртые сравнения. В каждом фельетоне нужно было насмешить, и это приводило к грубостям… Волосы дыбом, дружок, могут встать от тех фельетончиков, которые я там насочинил».
И всё же именно в 1924-ом Булгаков окончательно завершил свою «Белую гвардию». Роман заканчивался удивительной картиной: все герои крепко спят, им снятся удивительные сны… Им кажется, что…
«Всё пройдёт. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звёзды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого нет знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»
На этот взволнованный вопрос булгаковского романа с невозмутимым спокойствием отвечала сама жизнь: люди не смотрят на звёзды, потому что их отвлекают от этого святого дела тысячи мелочей их грешной повседневности. На одну из них указывал и руководитель издательства «Недра» Ангарский, отправивший в ЦК ВКП(б) пространную записку, в которой говорилось о ситуации в литературном мире страны Советов. Упоминался и автор «Дьяволиады»:
«Талантливый беллетрист Булгаков не имеет денег для оплаты квартиры».
О том же самом – запись в булгаковском дневнике, сделанная ещё осенью (26 сентября):
«Только что вернулся из Большого театра с „Аиды“, где был с Л[юбовью] Е[вгеньевной]… Весь день в поисках денег для комнаты с Л[юбовью] Е[вгеньевной]».
Уже зарегистрировавшим свой брак Булгакову и Белозёрской негде было жить. Новобрачных вновь выручила сестра Надежда, приютив их в одном из помещений школы, где она преподавала. О том, как Михаил Афанасьевич «съезжал» с прежней своей квартиры, через много лет Татьяна Николаевна рассказала автору «Жизнеописания Михаила Булгакова»:
«Однажды в