16. И в одном теле примирить обоих с Богом посредством Креста, убив вражду на нем.[1]
Не сказал: умирить, но – примирить, то есть снова примирить, показывая, что и в древности посредством закона человеческое естество было примиряемо с Богом; но затем, так как чрез преступление закона вражда еще более усилилась, то оно опять возымело нужду в примирении с Богом которое, как окончательное, справедливо и называется примирением.
В одном теле, то есть в Своем. Ибо должное нам наказание Сам подъял чрез Крест, что и выше сказал: Плотию. И опять двоих создаст в Себе. А по мнению некоторых, в одном теле значит то, что обоих, ставших как бы единым телом, которому Он есть глава, примирил с Богом.
Убив вражду на нем. Не сказал: «разрушив», но сильнее – убив, чтобы она уже не восставала. Каким же образом после этого опять возникает вражда? Она никогда не восстает, но рождает другую, потому что опять грешишь. На нем или в Кресте, или в теле Своем. Ибо вражду Он убил и на Кресте, и в Своем теле, в котором и подъял Крест.
17. И, придя, благовествовал мир вам, дальним и близким.
Не другого послал, но Сам пришел, явившись в положении слуги и раба, и благовествовал мир, – к Богу, без сомнения: дальним – язычникам и близким – иудеям, так как эти более близкими казались Богу. И Христос ведь говорил: мир оставляю вам (Ин. 14, 17), мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33), и еще: Отец Мой возлюбит вас (Ин. 14, 23), и: все, чего ни будете просить…будет вам (Мк. 11, 24). А это все – признаки мира.
18. Потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе.
Своею смертью уничтожил гнев и потом соделал нас любезными Отцу чрез Духа, облагодатствовав нас одинаковой благодатью. Потому что не даровал им – более, как близким, а нам – меньше, как дальним; но в одном Духе обоим даровал единую благодать