Опять перед глазами
Бледный лик печальный, —
Не ласкать глазами;
В платье ты венчальном.
Поцелуй прощальный —
Слишком запоздалый.
Позднею печалью
Раскаяние стало.
Смыли уже ливни
Всё, что сказкой было.
Только лик твой дивный
Сердце не забыло.
«Не стал бы целовать…»
Не стал бы целовать,
Да невтерпёж губам.
Не стал бы обнимать,
Да хочется рукам.
Не стал бы говорить
Нежные слова,
Да пламенем горит
Бедова голова.
Не лёг бы я с тобой,
Да к тёплому привык.
А ссориться с собой
Отвык, совсем отвык.
«Ну, что ж, забуду как-нибудь…»
«Ну, что ж, забуду как-нибудь», —
Сорвалось с губ, чуть слышно.
Решила голова – забудь!
Да с сердцем вот не вышло…
«Всё ушло. Ушло волненье…»
Всё ушло. Ушло волненье,
Что сжимало грудь щемяще.
Появилось уж терпенье,
Да и грусть не та, что раньше.
Как страницы толстой книги
Шелестят недели, годы.
Раньше был я в меру тихий,
А теперь – другой породы.
Будто старую пластинку
Прокрутил в сознанье где-то.
Раньше я любил блондинку,
А теперь люблю брюнетку.
«Зацелована, избалована…»
Зацелована, избалована,
Нежною лаской охвачена, —
Ты всего лишь моя знакомая.
От чего ж пред тобою так скованно
Я держусь? Иль напрасно утрачены
Мои мысли, как камни тяжёлые?
Или плечи твои полуголые
Заставляют быть сумасшедшим?
Или шутки – беспечно весёлые,
Или голос, с неба сошедший?
Ты взглянёшь на меня лукаво,
Слегка головкой кивнёшь,
Пройдёшь походкою плавной
И, словно горькой отравой,
Сердце моё обольёшь.
Зальётся лицо глупой краской —
Ты кажешься мне недоступной.
В твоих окажись я ласках,
И, словно в волшебных сказках,
Счастливый конец наступит.
Вот целуют тебя приветливо —
Ревностью глупой томлюсь.
Подойти к тебе не решусь.
Закрывшись густыми ветвями,
Опущу глаза, отвернусь…
«Яснее звёздочки во тьме…»
Яснее звёздочки во тьме,
Яснее эха в тишине,
Ясней небесной сини,
Ясней морщинок-линий,
Ясней дневного света,
Ясней стихов поэта,
Яснее всего ясного,
Ясней всего прекрасного,
Ясней, чем чистая слеза —
Вот эти ясные глаза!
Обрывки печали
Ах, сердце, сердце…
Ах,