Мистер Гарви спросил, не хочу ли я чего-нибудь вкусненького. Именно так и сказал. Я ответила, что тороплюсь домой.
– Хотя бы из вежливости возьми кока-колу, – настаивал он. – Другие бы не отказались.
– Какие еще другие?
– Землянка сделана для ребят. Чтобы им было, где потусоваться.
Вот это уже была полная лажа. Мне сразу почудилось вранье, причем какое-то убогое. Я про себя решила, что он совсем одинок. На занятиях по охране здоровья мы читали про таких людей. Бывают мужчины, которые не могут найти себе жену, питаются всухомятку и настолько боятся быть отвергнутыми, что даже не решаются завести собаку или кошку. Мне стало его жаль.
– Ну, ладно, – уступила я. – Давайте кока-колу.
Немного погодя он спросил:
– Тебе не жарко, Сюзи? Может, расстегнешь куртку?
Я так и сделала.
Потом он сказал:
– Ты настоящая красавица, Сюзи.
– Спасибо, – отозвалась я, хотя сама, как мы говорили в таких случаях со школьной подругой Клариссой, чуть не обделалась.
– У тебя есть мальчик?
– Нет, мистер Гарви. – Я давилась кока-колой, но никак не могла допить. – Мне пора, мистер Гарви. У вас тут здорово, но мне пора.
Встав со скамьи, он опять скрючился, как горбун, возле шести земляных ступенек, которые вели на белый свет.
– С чего ты взяла, что я тебя отпущу?
Дальше я что-то говорила только для того, чтобы отогнать от себя мысль: мистер Гарви – не просто «большой оригинал». Когда он загородил выход, на меня повеяло какой-то сальной мерзостью.
– Мистер Гарви, мне в самом деле пора домой.
– Раздевайся.
– Что?
– Раздевайся, – повторил мистер Гарви. – Хочу проверить, сохранила ли ты девственность.
– Сохранила, мистер Гарви.
– Вот я и проверю. Твои родители скажут спасибо.
– Мои родители?
– Родители любят только хороших девочек.
– Мистер Гарви, – бормотала я, – отпустите меня, пожалуйста.
– Никуда я тебя не отпущу, Сюзи. Теперь ты моя.
В те годы мало кто посещал фитнес-клубы; слово «аэробика» и вовсе было пустым звуком. Тогда считалось, что девочки должны быть слабыми, а тех немногих, которые в спортзале могли лазать по канату, мы за глаза обзывали гермафродитками.
Я отчаянно сопротивлялась. Сопротивлялась изо всех сил, чтобы не поддаться мистеру Гарви, но всех моих сил оказалось недостаточно, ничтожно мало, и вскоре я уже лежала на полу, вся облепленная землей, а он навалился сверху, пыхтя и обливаясь потом, и только лишь потерял очки, пока мы боролись.
Но как-никак я была еще жива. Мне казалось: ничего не может быть ужаснее, чем лежать навзничь, придавленной потным мужским туловищем. Биться в подземной ловушке,