«Не так ли, детка?» – он спросил; малютка
Сдержала слезы и сказала: «Да».
Довольно уж об этом, перестань,
Пожалуйста.
Перестаю, синьора.
Но не могу от смеха удержаться,
Лишь вспомню – как, оставивши свой плач,
Она сказала: «Да», а ведь у ней
Большущая на лбу вскочила шишка –
Она ушиблась больно, зарыдала.
Он говорит ей: «Личиком упала,
Сегодня ты, – когда же подрастешь,
То будешь падать навзничь. Так ли, детка?»
Она сдержалась и сказала: «Да».
Сдержись и ты, прошу тебя.
Ну ладно.
Не буду больше. Бог тебя храни!
Из тех детей, которых я кормила,
Ты у меня была красивей всех.
Ах, если б мне твоей дождаться свадьбы.
Об этом вот предмете и хочу я
Поговорить. Джульетта, дочь, скажи мне,
Желаешь ли ты выйти замуж?
Мне
Не грезится об этой чести.
Чести!
Когда б не я кормилицей твоей
Единственной была, тогда б сказала,
Что разум ты всосала с молоком.
Так о замужестве теперь подумай.
В Вероне есть почтенные синьоры,
Уж матери, которые моложе
Тебя, Джульетта; да и я сама
Давно была уж матерью в те лета,
В какие ты в девицах остаешься.
Вот дело в чем: граф молодой Парис
Твоей руки желает.
Ах, Джульетта,
Вот человек! такой-то человек,
Что равного нельзя найти на свете!
Картинка, воск!
В веронских цветниках
Цветка такого летом не бывает.
Да, истинно цветок, как есть цветок!
Что скажешь мне, Джульетта? Можешь ли
Ты полюбить его? У нас сегодня
На вечере увидишь ты Париса.
Внимательно прочти тогда всю книгу
Его лица, всмотрись в его черты,
Что вписаны рукою красоты,
И примечай – как все они согласны
Одна с другой; а если в чем неясны
Покажутся, его глаза прочтешь –
Тогда ты все неясное поймешь.
Для полноты той книги драгоценной,
Не связанной, обложка ей нужна
Так точно, как для рыбы глубина,
И красота наружная должна
Дать вид красе, от взоров сокровенной.
Для большинства становится ценней
Вся книга от богатства переплета;
Достоинства тут разделяют с ней,
В глазах толпы, застежки, позолота;
Так точно все, чем обладает граф,
Разделишь ты, в союзе с ним, нимало
Не потеряв того, чем обладала.
Не