Марксистская постановка целей революции, минимизирующая ее разрушительную программу, характеризует задачу разрушения на уровне сущности старых общественных отношений, а не на уровне тех или иных конкретных институциональных форм.
Применительно к социалистической революции это позволяет и требует сосредоточивать усилия не на борьбе против каждой конкретной формы эксплуатации (против тех или иных конкретных институтов), а на деятельности другого типа. На деятельности по созиданию и утверждению социальных механизмов, предотвращающих возникновение эксплуатации и позволяющих обществу не только воспроизводиться без эксплуатации, но и прогрессировать по пути создания общественных условий для свободного развития каждого и всех членов общества (по пути к социально-экономическому равенству). У В.Ленина этот подход выражен, например, так: “На очередь дня выдвигается… переход от простейшей задачи дальнейшего экспроприирования капиталистов к гораздо более сложной и трудной задаче создания таких условий, при которых бы не могла ни существовать, ни возникать вновь буржуазия. Ясно, что это – задача неизмеримо более высокая и что без разрешения её социализма ещё нет”[53].
Определение минимально необходимых разрушений через сущностные характеристики общественных отношений, а не через институциональные их проявления позволяет облегчить выполнение созидательных функций революции, так как все полезное и эффективное процедурное и инструментальное содержание, накопленное институциональными формами, может быть целиком использовано при революционных реформах (если, конечно, оно в принципе отделимо от обслуживания прежних эксплуататорских отношений).
Даже по отношению к буржуазному государству (важнейшему институту эксплуататорского общества), которое подлежит уничтожению, “смене пролетарским государством”, классики допускали возможность применения разной тактики в зависимости от обстоятельств. В.И. Ленин, разбирая позицию К.Маркса, специально отмечает, что Маркс свой вывод о сломе бюрократически-военной государственной машины считал предварительным условием всякой действительно народной революции в семидесятых годах прошлого века на континенте, а для Англии, которая в 1871 г. “была еще образцом страны чисто капиталистической, но без военщины и в значительной степени без бюрократии” революция “представлялась и была тогда возможной без предварительного условия разрушения “готовой государственной машины[54].
Подход такого же типа, ориентированный на использование полезного старого, –