Дворцовый церемониймейстер, прыгучий кругляш в красном кафтане, неловко замялся. Его можно было понять.
– Бросьте эти формальности, дорогуша, – похлопал его по мягкому плечу экс-император. – Я теперь просто Николай Константинович.
– Э-э, Николай Константинович, – с трудом выдавил из себя кругляш. – Я хотел уточнить, не пора ли объявить церемонию вручения подарков молодым? Мы уже выбиваемся из протокола.
Николай Константинович, ощущавший во всём теле необыкновенную лёгкость и игривость, словно махнул с утра полбутылки шампанского, хотя на самом деле вот уже несколько месяцев не брал в рот ни капли, – посмотрел на весёлую Екатерину с Генри, налегавших на блины возле столика с закусками, на оживлённых гостей, фланировавших по залу с бокалами, и сказал:
– А знаете что, дорогой вы мой? Мы даём вам выходной. Объявлять ничего не нужно. Протокола сегодня не будет.
Оскорблённый в лучших чувствах церемониймейстер, бурча под нос «так не положено» и «где это видано, без протокола на царской свадьбе», удалился.
– Представляешь, Кати, сегодня утром ты проснулась великой княжной, а ляжешь спать императрицей, – подошёл к дочери Николай Константинович. и подхватил с блюда ажурный блин. Свернул добычу треугольничком, обмакнул в сметану и сунул в рот. – Не обижаешься, что заранее не предупредил? Испортил тебе свадьбу?
– Дважды «нет» – не обижаюсь и не испортил, папенька, – добродушно ответила Екатерина, повторив отцовские манипуляции с блином. – Я догадывалась, что ты можешь сделать что-то подобное. Я бы не удивилась, если бы ты на сегодняшний вечер сразу и коронацию назначил.
– Хотелось бы сразу покончить со всеми формальностями, но, полагаю, коронацию нужно перенести на другое время года. Более позитивное. Всё же это будет всенародный праздник, устроишь для всей страны выходной, люди будут рады, поедут на пикник, запустят в твою честь фейерверки… Фактически ты и так уже императрица, а сейчас не лучшее время для пикника, даже на площади с подогревом. Дождёмся хорошей погоды. Какой у нас самый радостный месяц?
– Май, конечно, – прикинула Екатерина.
– Вот и отлично, успеешь подготовиться. Думаю, семнадцатое мая – отличная дата для всеобщего ликования.
– Чем займётесь после отречения от престола, сэр?
Николай Константинович вдруг осознал, что Генри направил на него небольшую ручную камеру.
– Ты всё ещё работаешь на «Всемогущем», сынок? Я думал, это уже в прошлом.
– Вы правы, сэр, – зять выглянул из-за камеры, – «Всемогущий» держал меня в жёстких рамках. Хочу теперь снять собственный документальный фильм о новой императрице.
– Тем более, у него есть доступ к самому эксклюзивному материалу, – улыбнулась Екатерина. – Я не против. Скажи ему пару слов для фильма, папенька.
– Ты