Ударный Светин труд был осязаем уже через неделю в виде 60 литров молодого сока, который начал свой недолгий процесс превращения в сидр. Под такое важное мероприятие была задействована вся возможная и невозможная тара, как то: пластиковые бутылки, канистры и даже бочка. Это был удачный проект, учитывая, что последнюю бутылку вина мы выпили в конце январе. До сих пор не пойму, как мы смогли выпить 60 литров за пару-тройку месяцев.
К тому времени Света вновь встала на путь нравственного и физического очищения. Она была ограждена от моремана, и без того редко высовывавшего нос из своего дома, и любого алкоголя. Димону даже удалось устроить ее на ферму дояркой, кем она и без того проработала всю свою жизнь. Тем временем наступил декабрь и пребывание в Сеще Миши-узбека подходило к концу. При непосредственном участии хозяина Светы – Димона, я заключил с ней договор о ее проживании в моем доме, ведении в нем хозяйства и уходе за скотиной. Казалось, что жизнь налаживается даже с отъездом домой Миши-узбека.
Я отвез Мишу-узбека в аэропорт, где мы и простились, а Света вступила в мой дом уже на правах полноценного работника. В этом качестве ее хватило на два неполных месяца и алкоголь вновь победил, оставив меня в феврале без работника и без малейшего понимания, где найти нового.
Дембельским аккордом Светы стала невероятная история. Однажды поздним вечером она позвонила мне и, давясь слезами, стала причитать:
– Дима, зайка, что мне делать? Как быть?
Несколько минут я пытался пробиться сквозь ее рыдания и понять, что происходит. Кроме того, что она пьяна, я не понял ничего. Наконец-то Света закончила затянувшуюся вступительную часть истерики и выдохнула единым махом, что она беременна. Тяжелым камнем упала пауза между нами. Света, выждав секунд тридцать, решительно вернула инициативу разговора в свои руки и, дав мне как следует переварить услышанное, продолжила уже почти спокойным голосом.
– Понимаешь, я не знаю как мне быть, но знаю точно, что беременна – отрезала Света.
Глупо было спрашивать, от кого, учитывая, что дееспособное мужское население деревни составлял только один человек. Тем не менее, как, наверное, любой мужик, узнавший о беременности женщины, не важно какой, я впал в легкий ступор и стал выдавать на гора тупые вопросы:
– Кто он? Давно? Ты точно уверена?
Света терпеливо выслушала всю эту галиматью и стала резать короткими, как удары под дых, фразами:
– Дима все знает (еще бы он не знал, учитывая его стопроцентное отцовство). Он теперь запрещает мне