– Садись и записывай.
– Федор Тимофеевич, – говорю, стараясь придать голосу спокойную небрежность, – я на троих соображать не умею.
Пресс-секретарь приподнимается…
– Сидеть! – раздается команда и тот замирает.
Стефанов прищуривается и выстреливает в меня фразой:
– Или будет так, как я сказал, или никак!
Вот в это верю. Встаю, радуясь, что теперь я смотрю на него сверху вниз и выпаливаю:
– Тогда никак!
Разворачиваюсь и ухожу, слыша, как громко стукнула дубовая дверь за моей спиной. Ну это лишнее, хлопать дверью, честное слово, не хотела.
«Мой магнат», которому ради очистки совести позвонила уже из Москвы, едва не стонет в трубку.
– О-ох, что ж он делает, что ж творит!
И часа не прошло – снова звонок:
– Стефанов завтра в Москву прилетает утренним рейсом, ты встреть его в Шереметьево, пожалуйста.
– С какой это стати!? – я просто задохнулась от возмущения. – Может, цветочки ему преподнести!?
– А что, – тут же с готовностью подхватил «мой магнат», – букет я передам тебе с шофером. Или сама выбери, я деньги верну. Тебе по какому адресу машину завтра прислать?
– Послушай, с какой такой радости я должна его встречать?
– Как с какой? Тебе с ним работать ни один день.
…С утра пораньше я – уж, конечно, без цветов! – стояла у окна VIP-зала и наблюдала, как к только что приземлившемуся самолету пристыковывали трап.
Спустя минут десять в дверях показался герой. К нему сразу бросились мужики с папками, на ходу шелестя бумагами. Мы встретились глазами. Ни тени позавчерашней враждебности. Он протянул руку. Молча то ли поздоровались, то ли помирились. По глазам вижу, ждет, что я скажу. Может быть, думает, я извиняться стану.
– Вот что, – говорю, глядя ему куда-то в плечо, – если уж так случилось, что нам каких-то несчастных два месяца вместе работать придется, давайте уж как-то потерпим друг друга.
«Ну, – думаю, – сейчас зарычит». А он словно и не слышал:
– На этой неделе у меня поездка в Питер, вам там делать нечего, со вторника я в Любимой республике.
…Самолет приземлился в столице северного края и я, терзаемая нехорошими предчувствиями, спустилась по трапу.
– Здравствуйте, женщина в черном!
Я огляделась вокруг. Никого, кроме меня, в черном не было. Реплика чиновника, которого я от силы видела раза два во время поездок героя, адресовалась явно мне. Ну, не то чтобы я такая уж леди. Но фамильярность меня покоробила. Едва кивнув, я прошествовала мимо.
– Женщина в черном! Здравствуйте! – раздалось за моей спиной вновь. Похоже, это опять ко мне. Обернулась – пресс-секретарь Стефанова.
– А, так вы ничего не знаете, – обрадовался он, прочитав на моем лице недоумение. – Ну, едемте на работу, там я вам дам почитать, что