Здесь были люди, несколько человек. Они ползали среди светящихся растений и, видимо, собирали останки нашего кораблекрушения.
– Зря мы ушли, Щербатин, – сказал я. – Наше место уже захватили аборигены.
– Они его и так бы захватили, – ответил он и смерил меня взглядом. – С такими-то защитниками…
Нас заметили. Худые оборванные фигуры вдруг зашевелились совсем рядом, заблестели глаза. Костлявые пальцы сжимали палки или пики вроде нашей.
– Проваливайте, – сипло проговорил один незнакомец.
– Да мы… – Щербатин шагнул вперед, но едва не наткнулся грудью на пику.
– Проваливайте.
– Это наш ледоход, – клялся Щербатин. – Мы только что на нем…
– Это не ваш ледоход. Проваливайте.
Аборигены вообще не желали с нами разговаривать. Придвигаясь маленькими шажками, помахивая пиками и дубинами, они оттесняли нас от трофеев. Я мог их понять. Когда еды на всех мало, любой незнакомец – враг.
– Ты вроде людей искал? – произнес я, когда нас отогнали и ледоход скрылся из вида. – Нашел, поздравляю. Хорошо, хоть не раздели.
– Мы идиоты, Беня.
– За всех не говори.
– Нет, я за всех скажу. Ты тоже идиот. Ты тоже не догадался, что в машине мог сохраниться ящик с комбикормом.
– О-о, черт! – простонал я. – Но ведь мог и не сохраниться?
– Да, Беня, мог и не сохраниться. Будем утешать себя этим. Два идиота…
Мы побродили немного, потом посидели. Потом снова отправились бродить. Нашли почерневшие обрывки бумажного носка.
– Надо было хоть спросить, что они тут жрут, – подал голос Щербатин.
– В данный момент – наш комбикорм.
– Давай, что ли, присядем.
Видимо, голод уже начал пробирать. Ноги не хотели ходить, руки – шевелиться. Наступила апатия. Мы сидели прямо на светящихся растениях и даже не разговаривали.
Потом я прилег. Но лежать было не очень удобно, я снял теплую куртку и подстелил под себя. И, кажется, уснул.
Сколько спал, не знаю. Но когда открыл глаза, послышался какой-то гул. Щербатин был рядом, он тоже прислушался. Мы оба решили, что очередная ледяная глыба обрушилась с потолка. Впрочем, для нас этот потолок был небом.
А глыба оказалась вовсе и не глыбой.
Мы решили, что начался какой-то катаклизм. С потолка-неба очень быстро опустилось нечто черное, огромное и подвижное. Там, где оно касалось светящихся зарослей, оставались черные полосы и кучи поднятого грунта. Ледяная крошка вперемешку с громадными кусками валилась непрерывным потоком, это был настоящий ледопад.
Мы со Щербатиным, естественно, уже удирали изо всех своих слабых сил. Он даже позабыл про пику.
– Все, стой, – выдавил вдруг он. – Не могу....
– Что… – Я тоже тяжело дышал. – Что это было?
– Это червяк. – Щербатин с шумным выдохом опустился на колени. – Это чертов ледяной червяк, он жрет свою траву.
– Он мог нас придавить и даже не заметить.
– Мог,