Рыжий пес, стоя на краю скалы у тела своего хозяина, заунывно взвыл.
Глава 7. Большая Земля
Она не успела даже испугаться – только сделать короткий вдох. Воды моря поглотили ее и потащили на дно – в одежде и тяжелых ботинках, без опоры, было трудно подняться на поверхность. Тавни погружалась все глубже, и в ушах уже отбивал свои удары гулкий стук потрясенного сердца. Он погиб… Погиб, чтобы теперь и она утонула, обесценив его безумную, страшную жертву.
Отчаяние вливалось в Тавни, как соленая морская вода, и ослабляло каждую ее конечность. Это конец, думала она на грани обморока. Но ведь это и хорошо. Он погиб из-за нее. Погиб, думая, что она его ненавидит. Но ведь она не ненавидела – напротив, она не представляла себе жизни без Стормары, и поэтому как хорошо было бы теперь, чтобы не встречаться с этим осознанием – тоже утонуть, раствориться, исчезнуть…
Вдруг ее руки уткнулись в скользкую, покрытую гладким ворсом поверхность. Она трепетала под пальцами Тавни как живая, и девушка из последних сил схватилась за чью-то толстую шею, венчавшуюся жесткими волосами и какими-то рыбьими шипами. Существо мощно неслось вверх, к воздуху, и наконец, подняв фонтан брызг, всплыло на поверхность.
Раньше Тавни видела таких зверей лишь на картинках в старых книгах – а теперь живой гиппокамп, из плоти и крови, покрытый серебристой мелкой чешуей, и яркими синими плавниками, нес ее прочь от Острова Отщепенцев, следя, чтобы ее голова оставалась над поверхностью воды. Двуногий конь, с длинной мордой и рыбьим хвостом, чьи ноги венчали не копыта, а широкие перепончатые лапы, вскинул голову и издал тонкий свист – и другие голоса откликнулись на его глас. То был целый морской табун удивительных зверей. Рыжий гиппокамп с львиной гривой нес на своей спине Гроулиса, а сзади догонял еще один серый, на котором сидела Ива. Они плыли быстрее любой лодки, и, казалось, наличие всадников нисколько их не тяготило. Остров Отщепенцев – самая безлюдная его часть с отвесными скалами, быстро скрывался с глаз, плывя своим особенным путем в другую сторону.
Так они плыли всю ночь, меняясь под своими всадниками. Иногда волны захлестывали их с головой, и вскоре усталость прогнала мысли о пережитом ужасе и потере. Все трое думали лишь об одном – как не дать рукам соскользнуть с шей морских коней и не быть захлестнутыми волнами. Насквозь пропитанные морской водой тела каждой клеточкой молили о твердой поверхности.
На рассвете на горизонте вспыхнула ярко-зеленая полоса берега. Подняв дикий гвалт, гиппокампы ускорились и наконец выбросились на берег, вытянув длинные чудесные хвосты с огромными яркими плавниками, блестевшими в свете молодого