Нашёл ребёнка Чеботарёв, когда пыль улеглась. Лежал сынишка в густой кроваво–чёрной гуще.
Через месяц Чеботарёв, простившись с могилой сына, да вмиг иссохнувшей и поседевшей женой Натальей, ушёл на фронт.
– Шо, Максым, зачепило? – повернул участливое небритое рябое лицо Чеботарёв.
– Да – а – а, – неопределённо протянул Максим и замолчал, неуклюже пытаясь, одной рукой свернуть цигарку.
Рука, раненое плечо уже налилось густой тяжёлой болью, ободранные костяшки кулака саднили. Благо, надорванный лоскут кожи прилёг на рану и не цеплялся ни за что. Горячка боя отступила, и Максим почувствовал раны на лице. Не заметил во время драки с фрицем, только удивлённо пожал плечами:
– Когда ж это он успел мне по роже дать!?
Чеботарёв протянул недокуренную самокрутку:
– На, потягни, може полегшае!
– Что в деревне? – хмуро спросил Максим, жадно затягиваясь едучим, горячим дымом.
– Та, ничого. Нимчуры к лису побиглы – а там их вторый батальон встринул. Тай дали им пороху… Мы ж думалы, шо их дуже богато там, – вздохнул Чеботарёв. – А их зовсим трохи, ну, може з батальон було, тай и тиих положилы.
Сани дотянулись почти до того места, откуда Максим недавно выкарабкался, и лезть назад ему совсем не хотелось, тело сильно ломило.
– Слышь, Иван, ну, глянь–ка, вот под тем фрицем, – ткнул винтовкой. – Нет ли моей шапки и каски. Обронил где – то.
Чеботарёв спрыгнул в окоп, наклонился к трупу:
– Це ты його, Максым, чи як? – увидев проткнутое горло, обернулся Чеботарёв.
– Я, я! – вдруг оживился Максим, – у него там, в руке «вальтер» должен быть, дай тоже.
Иван, покряхтывя, нагнулся к трупу. В руках фрица ничего не было. С трудом перевернул немца. Уже прихваченное морозом, коченеющее тело нехотя перевернулось, глухо тюкнув сапогами о мёрзлую землю.
– Ось, шапка, твоя, Максым! – поднял Иван потную окровавленную ушанку. – А каски – нэма. Та другу визьмешь у старшины, чи я тоби подбэру дэсь.
Иван, выбивая каблуком сапога из мерзлоты пистолет, тихо чертыхался, сплёвывая с губ приставшую махорку. Выбил, осмотрел со всех сторон и вскарабкался к саням:
– Сховай, Максым, пистоль, чи выбросы його к бисам! На шо вин тоби. Чуешь? Комиссар прознае – шо тоби зробить!?
Максим взял пистолет и слез с саней.
– Ну, ладно, Иван, пошёл я в деревню!
– Та пидожды трохи. Раненых собэрэм, я тоби отвезу!
Максим отказался. Неловко напялил шапку