Невдалеке от магазина, на лавочке сидел Борис. Мокрый от холодной испарины, с закрытыми глазами, посеревшим лицом. Надо быстрее домой. Обедать. Через два часа на смену. Как там мама? Где же масло? Лера, Лера, Валерия…
Из подъехавшей «Скорой помощи» вышел немолодой врач. Осмотрев Бориса, приказал:
– Носилки!
– Что, в третью городскую? – спросил водитель.
– В морг. Похоже – инфаркт.
– У такого молодого? – без всякого удивления буркнул шофер, разворачивая машину на проспект.
– Наши очереди кого хочешь в могилу загонят, – устало проговорил врач, выворачивая из мертвых пальцев Бориса добытую в его последнем бою пачку сливочного масла.
Глава 3. ДИК
«Ди-и-и-ик!» – отвратительно завизжали сдавленное мышечным спазмом Димкино горло и намертво зажатые тормоза «Москвича».
Выскочившая на середину дороги собака метнулась было в сторону от несущегося на нее верещащего металла, но замерла в растерянности прямо посередине дороги. За тысячные доли секунды Димка успел крутнуть руль вправо, и перелетевший через бордюр «Москвич» с размаху уткнулся в толстенный тополь, сдирая с него старую кору смятым вдрызг носом легковушки.
… – Ди-и-ик! – весело кричал на весь парк двенадцатилетний Димка неуклюжему толстому щенку, отбегая от него на два-три шага и млея от того, насколько забавно и старательно, переваливаясь с боку на бок, путаясь в коротких лапах, щенок бежит к нему, радостно тявкая.
– Ах, ты, звереныш мой! – говорил Димка, подхватывая на руки, целуя смешного толстячка в крошечный нос и бархатные ушки. С хохотом уворачивался от мокрого красного лоскутка язычка, когда песик пытался благодарно лизнуть его лицо.
С переполненным любовью сердцем отпускал собачку, опять отбегал и подзывал, будоража звонким голосом раззолоченный осенними листьями, горьковатый от дыма костров, пронизанный солнечными лучами городской парк. Щенок недоуменно вскидывал голову, разыскивая, куда же делся этот веселый, пахнущий молоком человечек, находил Димку и, торопливо виляя куцым хвостиком, бежал к нему, к его ласковым теплым рукам.
– Дик! – и умный, послушный пес, заслуживший уже не одну награду на выставках собак, старательно выполнял команды своего хозяина и проводника Димки.
На занятиях по собаководству в клубе кинологов хвалили Дика. Было за что. Собачью азбуку «сидеть», «лежать», «ползи» и прочее понятливый пёс выполнял даже не по слову и жесту, а по намёку на жест. Складывалось впечатление, что человек и собака читают мысли друг друга.
Инструктор служебного собаководства по окончании Диком «высшей собачьей школы» серьезно поговорил с Димкой, пообещал дать характеристику и рекомендации для службы в погранвойсках.
Димка, довольный безмерно, что не придется расставаться с собакой, с удовольствием слушал инструктора, который говорил:
– Димка, с таким псом служить легко. Но вот для службы в армии Дик староват,