– Что вы имеете в виду, говоря о слабостях?
– Господи, ну какие могут быть слабости у одинокой и молодой женщины? – вспылила Далила. – Например, мужчины. Настасья мечтала выйти замуж, искала своего суженого, не находила.
– Меняла мужчин, да? – сделал вывод он.
– Называйте это так.
– Вы всех ее мужчин знаете?
– Нет, разумеется. Мне-то зачем ее мужчины?
– Куда она вчера шла, знаете?
– А как же! У Настасьи недавно появился друг, он пригласил ее в ресторан, там и должны были они встретиться. Настасья попросила у меня платье, дубленку и шапку…
Далила запнулась, свела брови, будто что-то припоминая.
– Что с вами? – спросил милиционер.
– А? – очнулась она.
– Вы что-то вспомнили?
– Н-нет… Просто… Это я так, чисто нервное… Не обращайте внимания. Скажите, вы думаете, Настасью… убил кто-то из ее знакомых мужчин?
Далила задала вопрос с такой надеждой в голосе, что милиционер с минуту ее изучал, пытаясь понять, что взволновало ее помимо убийства подруги.
– Не исключено, что убил один из ее мужчин, например, из мести, – сказал он. – Но причин может быть много… Дело в том, что на разбойное нападение с целью ограбления не похоже.
– А когда похоже на ограбление? – поспешно спросила Далила, словно понятия не имела, что такое ограбление на улице. Но она выглядела очень потерянной, поэтому милиционер не удивился ее вопросу, пояснил:
– Когда с жертвы снимаются украшения, забираются деньги. С вашей подруги украшения не сняли, сумку оставили, деньги не забрали. Или убийце помешали, или причина другая. Мы и хотим выяснить, что представляла собой ваша соседка, с кем имела контакты, у кого были причины убить ее.
– Причины? Не знаю, – отрицательно закачала головой Далила. – А что на ней было? Я дала ей дубленку, она дорогая, новая… не из-за дубленки ее?..
Милиционер опустил глаза на свои руки, державшие фотографии:
– Можете взглянуть на снимки?
Далила колебалась, но нашла в себе мужество протянуть руку:
– Давайте.
Первый же снимок вызвал у нее негромкий стон, Далила на мгновение прикрыла глаза, потом торопливо перебрала фотографии, не задерживаясь ни на одной. И только хлюпала носом да смахивала тыльной стороной ладони выкатывавшиеся слезы. Далила вернула снимки с убитой Настасьей милиционеру.
– На ней моя дубленка и моя шапка. Платье тоже мое.
– После соответствующих процедур вы сможете забрать свои вещи.
– Нет-нет, не хочу, не надо, – поспешно отказалась она.
Кровь не смоешь, да и напоминать вещи будут о смерти Настасьи, Далила не сможет их носить.
– Больше ничего не хотите рассказать? – пряча в «дипломат» фотографии, спросил милиционер.
– Нечего, –