– Позвольте не согласиться с вами, – влез Смыков, когда-то имевший по диамату твердую четверку. – Добро и зло неразрывно связаны с конкретными противоречиями общества. На это есть прямые указания в трудах основоположников. Как только будут устранены социальное неравенство и эксплуатация человека человеком, зло исчезнет само собой. В бесклассовом обществе про эту проблему забудут.
– Опять двадцать пять! – застонал Зяблик. – Лично тебя кто-нибудь эксплуатирует? Ты социальное неравенство испытываешь? Тогда какого же хрена ты зло творишь?
– Какое зло? – взбеленился Смыков, очень гордый своим предыдущим высказыванием. – Кому я что-нибудь плохое сделал? Попрошу привести примеры!
– Уголовные дела на невинных людей стряпал? Стряпал… – начал загибать пальцы Зяблик. – В инквизиции сексотом состоял? Состоял… На Верке жениться обещал? Обещал… Обманул? Обманул… Меня под пули подставлял? Подставлял, да еще сколько раз…
– Тьфу! – сплюнул в сердцах Смыков. – Какой абсурд вы, братец мой, несете! Мы же говорим о зле в философском, так сказать, плане… При чем здесь я? Я продукт своей эпохи! Не забывайте о наследии проклятого прошлого, отголосках классовой борьбы и враждебном окружении!
– Какое наследие? Какие отголоски? Какое такое враждебное окружение? – Зяблик постучал себя пальцем по лбу. – Просто у тебя башка дубовая! Заучил когда-то чушь собачью и твердишь ее, как дурной поп свои святцы. Справедливое общество полвека строили! Так где же оно? Мешали вам все время! То буржуи, то троцкисты, то кулаки, то вредители, то жидомасоны! Кила вам собственная мешала, которую вы нажили, читая труды основоположников! Кто может помешать человеку справедливым быть? Сосед? Жена? Участковый?
Смыков уже собирался в своей обычной манере возразить, что все наскоки Зяблика голословны и базируются не на знании законов общественного развития, а на личных обидах и беспочвенных амбициях, но ему помешала Верка, не терпевшая в последнее время идеологических споров.
– Тихо вы, самцы! И что у вас за порода такая горластая? Орете, как петухи, на всю округу! Да хоть бы по делу! А ведь ни яйца снести, ни даже курицу толком оттоптать не умеете! Только бы все на глотку брать! Станешь тут с вами… этой… как ее…
– Феминисткой, – подсказал Цыпф.
– Да нет, лесбиянкой!
Смыков, уже и не знавший, с кем спорить – то ли с Зябликом, то ли с Веркой, – просто махнул рукой и прибавил шагу. Артем, как бы подводя итог бурных прений, сказал Зяблику:
– Тяга к мечте так же свойственна роду человеческому, как и вечные метания между добром и злом. Разве вы не согласны со мной? Любая религия есть не что иное, как