– Да.
– Тоже полицейский?
– Да.
– Не прошёл?
– Первая попытка.
– Я справился со второй. Завалили динозавра в вонючем болоте. Всю обойму в него высадил, вернулись на базу живые, а всё равно незачёт. Догадался на следующей попытке, застрелил ренегата, который бросил отряд и пытался…
– Я в себе уверен.
Распространяться о деталях испытания запрещено. Рассказать о задаче и подробностях сценария до окончания его прохождения, равносильно самоубийству. Тестирование будет прекращено, а курсант утилизирован. Болтать после, когда остались дни до выпуска и закрепления профессии, не столь суровое нарушение. Наказание не последует, но репутацию можно испортить.
Даже если мой собеседник не провокатор, в чём я ни на секунду не усомнился, рассказывать о своих успехах я не собирался.
2.1
Монтрезор снял с подставки два факела, подал один мне и с поклоном пригласил следовать за ним через анфиладу комнат к низкому своду, откуда начинался спуск в подвалы. Он спускался по длинной лестнице, делавшей множество поворотов; я шел за ним, и он умолял меня ступать осторожней. Наконец мы достигли подножия лестницы. Теперь мы оба стояли на влажных каменных плитах в усыпальнице Монтрезоров.
Итак, сценарий мне известен. Путь от городской площади до палаццо, стены здания и спуск в подземелье прошли в ожидании сигнала. Я уже знал – сейчас он повернётся ко мне, и, наконец, можно действовать.
Монтрезор повернулся ко мне. В воздухе над его головой возникла и исчезла яркая красная надпись «Приступайте к решению задачи».
– Где же бочонок? – спросил я.
– Там, подальше, – в его руке блеснул зловещий стилет, направленный прямо мне в грудь.
Я сделал вид, что не замечаю тонкий трёхгранный клинок.
– Поглядите, какая белая паутина покрывает стены подземелья, – с ледяной улыбкой подыграл мне спутник. – Как она сверкает!
От яркого света надписи мои глаза ещё туманились слезами.
– Селитра? – спросил я, когда зрение полностью возвратилось.
– Селитра, – подтвердил он. – Давно ли у вас кашель?
Першение в горле стало невыносимым, и я в течение нескольких минут не мог ничего ответить. Странно, в предыдущей попытке я чувствовал себя великолепно.
– Пустяки, – выговорил я наконец.
Мышеловка захлопнулась. Монтрезор намеревался сотворить богомерзкий спектакль для утехи уязвлённой гордости, а мне предстояло найти выход из смертельной ловушки. Броситься на него в вероятной попытке одолеть голыми руками – не выход. Участь Генриха III меня не прельщала. Гарантии успеха представлялись зыбкими, и я не мог полагаться на волю случая.
– Нет, – решительно сказал он, – вернемся. Ваше здоровье слишком драгоценно. Вы богаты, уважаемы, вами восхищаются, вас любят. Вы счастливы,