Какое–то время молчал, не зная что ответить.
– Это не возможно! – отрицательно замотал головой. – Не возможно… Когда это произошло?
– В полдень… Мужчины из деревни искали ее.
– Святой Боже!
И со всех ног кинулся к их «рулоту», в надежде найти ее там, не веря тому, что все вокруг говорили.
– Надия! Надия!
Но внутри никого не было.
Обессиленный он рухнул на кровать, прицеп сразу же заполнился женщинами и детьми с интересом рассматривающих каждый уголок их небольшого дома на колесах, включали и выключали воду в душе, перевернули всю их кладовую.
Он отстраненно наблюдал за всем происходящим, но осознать, что происходило вокруг, не мог.
Нужно было на чем–то сосредоточиться, но на чем? – выбрать не получалось. Они о чем–то все одновременно говорили, говорили, и это его сильно смущало, и начал он реагировать только после того, как увидел одну толстуху, грязную и потную, примеряющую на себя блузку Надии с таким видом, словно это было наследство от того, кто уже более не вернется сюда, кого уже нет на этом свете.
Он выхватил блузку у нее из рук и со всего размаха швырнул наружу, в орущую, грязную и оборванную толпу перед прицепом, а затем выпихнул толстуху, но та на несколько секунд застряла в узком дверном проеме, отчаянно размахивая руками и вопя пронзительным голосом, и захлопнул следом дверь. Несколько секунд стоял неподвижно, прислонившись лбом к прохладной стене, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Потом вынул из шкафа тяжелый револьвер, сунул его за пояс и вышел в ночь.
Донгоро и Ансок уже ждали его у двери. В руках они держали фонари и оба были вооружены: у первого на плече висел его «Манлихер», а у второго старая двустволка.
По дороге к лагуне никто из них не проронил ни слова, но едва они прошли пятьсот метров, как навстречу им неслышно скользнула высокая тень.
– Не ходите дальше… – сказал человек с длинным копьем. – Бесполезно…
Давид, превозмогая себя, еле слышно спросил:
– Лев?
Воин отрицательно покачал головой. В неверном свете фонарей лицо африканца было непроницаемо, будто маска из черного дерева, но Давиду показалось, что в глазах его промелькнуло выражение глубокой печали.
– Охотники за рабами… – медленно произнес он.
– Охотники за рабами?
Консул недоверчиво покачал головой и с сомнением взглянул на своего собеседника. Порывшись среди бумаг на столе, достал золотую зажигалку и закурил длинную папиросу. Было очевидно, что он не знал как реагировать на столь странное заявление и потому тянул время.
– Не верю, – произнес он наконец. – Откровенно говоря, и простите мою грубость, не могу поверить… Если ваша жена исчезла в джунглях, то, вполне возможно, что она либо утонула в озере, либо ее съел лев, либо она попала в одну из тех смертельных ловушек, что расставляют охотники–туземцы. Но то, что вы мне говорите… Нет, не верю…
– Мы