Однако в отдельных случаях этот «метод исследований» встречается до сих пор. Интернет-версия «Православной газеты» Екатеринбурга сообщает в 2005-м: «Если бы русский народ в начале XX века не отошел от веры в Бога, то население России сегодня составляло бы 640 миллионов человек», – заявил настоятель московского храма Всемилостивого Спаса протоиерей Александр Ильяшенко… Священник сослался на исследования великого русского ученого Дмитрия Менделеева, который попытался спрогнозировать демографическую ситуацию в России, исходя из общих тенденций и уровня здравоохранения начала XX века»[4].
Трудно поспорить, не знаю, как насчет веры в бога, но если бы основной уклад жизни оставался сельскохозяйственным (сильно более 80 процентов дореволюционного населения – крестьяне, на 1897 год – 87 процентов), если бы в семьях по-прежнему рожали по 9-10 детей (в городах рожают меньше), да добавить сюда современный городской высокотехнологичный уровень медицины, чтобы выживали все дети, а не 2-3, как в то время, то… Вот только откуда в этой деревенской пасторали взялся бы повсеместный современный городской уровень медицины хотя бы? Американцы бы завезли? Технологии требуют промышленности, промышленность – урбанизации, урбанизация ведет к снижению рождаемости… Менделеев об этом знать не мог, но мы-то продвинулись в изучении демографических процессов существенно дальше и странно все же повторять те вычисления в XXI веке!
Но работы в этом направлении продолжаются. Современный украинский историк Станислав Кульчицкий, заместитель директора по научной работе Института истории Украины Национальной академии наук Украины, как сообщается, «в своем исследовании, основывающемся на опубликованных результатах Всесоюзной переписи 1937 года, а также на других данных демографической статистики», высчитал число жертв Голодомора в 3,2 миллиона человек (на момент написания книги, в 2008-м, в статьях приводилась именно такая цифра, однако сегодня приходится слышать уже о 4,649 миллионах человек общих демографических потерь Голодомора – историческая наука не стоит на месте).
Вернемся к оценкам числа жертв сталинских репрессий. Основная проблема публикаций 60–80-х годов прошлого века (и это хорошо видно по работам Солженицына) заключалась в том,