Фу, полегчало! На факультете из-за такой ерунды вряд ли дадут в обиду. «Тройка»: Валера Лукошин, Володя Скуратник и виновник «торжества» – обсудила «оказию». Вывод: надо сыграть на опережение. Вроде никто ничего не знает, а Татевосян сам пришел посоветоваться-покаяться к заместителю декана по учебной части Элеоноре Лазаревич. Женщина добрая, ко всем благоволит, к нему – уж точно. Она же и возглавляет Студсовет. К Засурскому, декану, решили, не резон: только-только назначен, еще не оперился, ответственности на себя не возьмет. Элеонора – дело другое, не первый год – зам по учебе, все ходы-выходы знает.
На приеме у нее (пятница, 25-го, кажется) спектакль прошел по намеченному сценарию. Лазаревич не дала даже толком объяснить цель прихода. «Да знаю я все», сказала. «Вы-то откуда знаете?» (притворное удивление). «А из письма военной кафедры в ректорат, его и прислали мне разобраться». «И что в нем?» (с нарастающим изумлением). «Твой „подвиг“. В среду Студсовет рассмотрит».
Дальше пошли советы: скажешь, что хотел оживить скучную лекцию, что на самом деле ты, конечно, вполне понимаешь большую роль Никиты Сергеевича в Сталинградской битве и все такое… Пожурим за недостойное поведение на лекции, и дело с концом.
Да, придется, выхода нет. Эти послушные «идеологи» выкинут ведь на улицу в верноподданническом раже. Противно… Слов нет!
Сложились к тому времени (3-й курс, все уже раскрылись) весьма теплые отношения с Борисом Есиным, доцентом кафедры русской литературы и журналистики, секретарем партбюро факультета. Ему ситуация была известна. Есин неожиданно принял сердечное участие (не сталинское время, попадались уже разумные люди, смелые не только в своих кухнях). Ему, видимо, было совестно потерять толкового студента из-за опрометчиво брошенной здравой мысли (а ведь партийный секретарь, горой должен стоять за своего Генсека, вон Парпаров – в глаза человека не видел, а пасквиль на него подписал, секретарь же!). Были люди и в наше время! Доложил Есину план Элеоноры. Он его одобрил.
Искомая среда, 30-е сентября. Студсовет – в конце рабочего дня, 15:00. При томительном ожидании время легче коротать в приятной беседе. Вот и вполне подходящий собеседник – Стыкалин. Сергей Ильич – доцент кафедры «тр-пр» (так в тогдашнем студенческом жаргоне называлась кафедра теории и практики советской печати), но человек умный и очень приятный. С ним в коридоре течет мирная беседа о том о сем. Из глубины коридора – еще один доцент, этот уже с кафедры зарубежной литературы, Ю. Ф. Шведов. Весь сияет в улыбке, не поймешь – дружеской или иезуитской. «Ну, что, Татевосян, пора на Студсовет – на экзекуцию?» Стыкалин: «Что еще за экзекуция?» Шведов: «Ты что – не в курсе?