Вот так! То-есть, торжествовал филолог, решительно ничего из того, что мы повторяем на все лады, из текста писателя не следовало.
Обычная вещь. Даже в разговоре с близким человеком мы то и дело восклицаем: «Да нет же, я имел в виду совсем другое!». Что уж говорить о написанных текстах, за которыми огромным шлейфом тянутся порой самые немыслимые интерпретации.
Замечательные разыскания эти вдохновили многих. Одна молодая поэтесса призналась, что после них «словно камень с души упал». Думаю, не только у нее.
Знаменитый эссеист и лексикограф Сэмюэль Джонсон и его «негодяи» в глазах людей патриотического склада, казалось, были реабилитированы.
Однако вскоре сама эта интерпретация слов Сэмюэля Джонсона стала предметом новой дискуссии. Его оппоненты упрекали исследователя за пристрастный взгляд на смысл фразы, за лирико-поэтический парафраз, который он сделал из чеканной формулы Джонсона…
Не вдаваясь в детали интерпретации филолога, я готов согласиться с его точкой зрения, коль скоро она согласуется со всем контекстом статьи Джонсона. Готов даже допустить, что знаменитый лексикограф Сэмюэль Джонсон именно это имел в виду.
Но слова имеют свою судьбу. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется».
Прошло небольшое время, земная ось еще немного наклонилась, произошло множество событий в разных странах и на континентах, человечество одолело еще несколько ступеней своего драматического пути, и… фраза Джонсона приобрела другой смысл. Парадокс – может быть, неправильно прочитанная (или неправильно понятая, что одно и то же) фраза вошла, что называется, без зазоров, в сознание многих людей как нечто само собой разумеющееся. В краткой и афористичной формуле Джонсона многие увидели именно то, о чем они размышляли и что их тревожило. Именно в этом смысле ее не раз цитировали, в том числе и Лев Толстой, и Гюстав Флобер, и даже Марк Твен, тоже неплохо знавший английский язык.
Очень скоро, оказавшись на другой почве, «неправильно» прочитанная фраза стала весьма злободневной и актуальной. Она зажила своею собственной жизнью и – в ее «искаженном» смысле, увы – стала подтверждаться практикой. Достаточно вспомнить, что на своей ранней стадии вхождения во власть немецкие «наци» цинично опирались на болезненно переживавшие поражение страны люмпенизированные слои населения Германии, разоренной после Веймарского мира. Апелляция к патриотическим чувствам, к тем, для кого патриотизм стал последним прибежищем, сделала свое дело. «Делаю ставку на негодяя», прямо говорил один из главарей нацистов Герман Геринг. Расчет нацистов – жизнь подтвердила это – оказался верен.
«Образованные» люди
20 апреля 1832 года либеральный российский цензор Александр Васильевич Никитенко записал в своем дневнике:
«В настоящее время у нас в России есть, так сказать,