В эфире послышалось какое-то шуршание, сменившееся ровным приглушенным гулом. Как будто Томас куда-то вышел, чтобы со мной поговорить, или же встал у раскрытого окна.
– Ты сейчас где?
Снова донеслось шуршание. Томас кашлянул.
– За океаном.
В Европе? Там, должно быть, сейчас рассвет, и Томас еще не выспался.
– Я тебя разбудила? Прости. Я перезвоню попозже.
– Нет, все нормально, – промычал он в трубку. Я даже представила, как он потирает ладонью лоб. – Что случилось?
– Скажи, ты… – У меня оборвался голос. Спрашивать Томаса, действительно ли он привез тело Джеймса из Канкуна, а не какого-то иного места, вроде Оахаки, было бы и нелогично, и необдуманно. Равно как и задавать следующий вопрос: «Ты уверен, что привез домой именно тело брата, а не какого-то неизвестного?».
У меня не было никаких иных доводов, кроме этой визитной карточки отеля да слов некой ясновидящей, будто бы Джеймс не погиб.
– Алло, ты на связи? – ворвался в мои мысли Томас.
– Да. Прости, что побеспокоила. Просто я… – Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Мне его тоже очень не хватает, – признался он, чуть помолчав.
– Я знаю, спасибо. Не буду тебя задерживать. Спокойной ночи, Томас.
– Береги себя, Эйми.
Я положила трубку на стол рядом с чеком Томаса. Задержалась на нем взглядом, думая о том объявлении в центре о сдаче кафе внаем.
«Сделай это, Эйми».
Я схватила трубку и позвонила папе. Было уже поздно, поэтому отозвался автоответчик.
– Привет, пап. М-м… – Я взяла со стола чек. – Я звоню, чтобы сказать… В общем, я решила, чем хочу заниматься дальше. Так что вы можете обо мне уже не беспокоиться. Со мной все будет в порядке. Нет, не так. Я уже в полном порядке. Вот. Я люблю тебя. И маму тоже. Пока.
Я перевернула, откладывая в сторону, чек… и тут же вся моя решимость куда-то испарилась. Да, я была выпускницей кулинарной академии и способна разработать меню из пяти блюд на пять сотен гостей – однако мысль о том, чтобы готовить свой изысканный кофе и печь маффины, пусть даже для единственного клиента, вселяла в меня страх.
И в то же время я почувствовала в себе доселе незнакомое ощущение свободы.
«Кофейня Эйми» – такое название предлагал некогда Джеймс. Вечером накануне отъезда он даже сделал эскиз логотипа. Стремясь реализовать свою страсть к живописи и открыть собственную галерею, Джеймс хотел, чтобы и я осуществила свою мечту. Чтобы ушла однажды из «Старого ирландского козла» и открыла свое заведение. Чтобы могла готовить там то, что мне заблагорассудится, а не то, что навязывает стереотип ресторана. Неужели мне хотелось всю оставшуюся жизнь стряпать чисто «пабовые» блюда ирландской кухни?
Я покрутила на пальце платиновое помолвочное кольцо. Одинокий бриллиантик тут же блеснул в свете монитора. Даже если бы рядом со мной был Джеймс, все равно эта идея вызвала бы во мне страх. И все-таки для меня, похоже, настала пора двигаться дальше. Надя сейчас