Рост свой Аня определила, как «без 5 см модельный». С каблуками она легко преодолевала планку 170. А с хорошими каблуками – и 175. Если подкрасить серо-голубые глаза, то они эффектно смотрелись на светлом лице. Очень хотелось обнаружить изъян в этой аристократической бледности. Но! Дудки! Кожа фарфоровая – и всё тут! В остальном – данные вполне заурядные: нос слегка курносый, рот обычно в форме улыбки, руки длинные пальцами, грудь – на месте. Теперь со спины: задница – что надо, спина – прямая, ноги – не очень хорошо… не очень хорошо, что в брюках. Вот когда в юбке… тогда то, на что намекают брюки должно быть очень даже ничего. Длинно. Стройно. Прямо.
Конечно, ее замечали на улице. Замечали, когда в красном или на «ахренительно» правильных каблуках. Или с деталью какой из ряда вон: огромный браслет и микроскопическая сумка, в которой не всякая пудреница поместится. Или невероятно большая сумка-сума и высоченные ботфорты. Аня не была уверена, что внимание привлекала именно сумка-сума, а не ботфорты. Но помочь ей предлагали поднести именно сумку-суму, а не ботфорты. Поэтому решено было, что они работают в паре и все заслуги – поровну.
В то же время если нужно было стать незаметной, то надевать шапку-невидимку ей не было необходимости. Надо было всего-навсего надеть обычные джинсы с обычной курткой и обычные кроссовки, отдохнуть от макияжа и закрыть очками глаза. Аня становилась такой же приметной, как почтальон или продавец. Моль. Тень. Мышь серая. Никто внимания не обратит, если ей того внимания не надо.
А если надо? Бежать переодеваться и краситься? Сказать: «Подождите полчасика, пожалуйста! Я сейчас! Вы только дождитесь! Вы меня не узнаете! Я, знаете, какой могу быть? У-у-ух! Подождите! Я сейчас!» И со всех ног бежать? Конечно, нет! Как у всякой женщины, на этот случай у Ани было припасено секретное «оружие». Надо было снять очки и «включить» глаза, и засмеяться. Вернее, наоборот: засмеяться, а потом еще и глаза «включить». Ее смех действовал так же, как взгляд гейши – заставлял обернуться или остановиться любого мужчину. Но было побочное действие – женщины тоже оборачивались, а могли и остановиться. Поэтому надо было применять «оружие» точечно и направленно. И тогда мужчинам сразу начинали мерещиться «ахренительно» правильные шпильки, короткая юбка и майка в облипочку – и, конечно, всё очень красное. И будто бы всё это на ней.
Были ситуации опасные, с точки зрения несанкционированного срабатывания «оружия». Например, автоматическое «включение» взгляда и смеха происходило после бокала вина. Аня и не хотела, и не собиралась, но электрический заряд образовывался. Поэтому сначала – санкция на применение «оружия», потом бокал. И тогда – вариант беспроигрышный (особенно если вино белое), но не всегда легкодоступный. Есть еще