И тогда с холодных вершин Парнаса
Призову спуститься на землю Музу,
Я, из эолийских певцов священных —
Отпрыск последний!
Аполлон Гиперборейский
На колеснице лебединой,
Парнасский оставляя склон,
Летит над снежною равниной
В Гиперборею Аполлон.
И на крылах пуховых рея,
Ликуют лебеди его.
Счастливая Гиперборея!
Здесь не смолкает торжество.
Повсюду игры, песни, пляски,
Молитвы Фебу и пиры,
И неизведанные ласки
(Увы! Лишь только до поры).
Темно-фиалковый источник
Здесь морем плещется у ног.
Житья блаженного заточник
Вдвойне блажен, скончав свой срок.
Познав земные наслажденья
И все земное разлюбя,
Он смерти ждет как избавленья
И морю отдает себя.
Пирующие софисты
Горацианская ода
Solvitur acris hiems…
Horatius1
Будет суровой зима… Уж наверное – лето было жарким.
Без лоз волшебных Вакха нам не выжить.
Выжмем в сосуды мы кровь виноградную, в погреб их поставим.
К зиме готовы, станем ждать морозов.
Много достойных есть вин: и сетийское, что так любит Цезарь,
И косское, и пьяный сок фалерна,
С Хиоса вина, и те, что Цекубские дарят нам равнины,
И лоз каленских и массикских слезы…
Не перечесть мне одних и названий их. Но когда зимою
На пир веселый дружно соберемся —
Пусть берегутся тогда: хоть бы амфора смерти избежала!
Да и суровой жить зиме не вечно…
У Лициния
Вот дом Лициния на скорбном Эсквилине —
Утоп средь зелени роскошнейших садов.
Хоть ветви ломятся от тяжести плодов,
Фасад прельщает взор лишь строгостию линий.
Но атрий миновав, в торжественный триклиний
Уже вхожу – и шум знакомых голосов
Едва приветственных не заглушает слов:
«Приветствую тебя, и будь здоров, Лициний!»
Я будто бы попал в пчелиный шумный рой:
Повисли в воздухе обрывки фраз, как пчелы,
Когда мы летнею тревожим их порой;
Стихов приаповых течет поток веселый
И розовый фалерн искристою струей —
На древний жертвенник и в кубок мой тяжелый.
Январь
(эпиллий)
В Городе нынче зима и ветры холодные веют
С самой, наверное, Фулы, где бледно-зеленое небо
Смотрится в вечные льды, их вечно в себе отражая…
Что же? И в Гиперборее своей мы обрящем Элладу,
Ведь не в названии суть, а в сути названье таится.
Жарко мы печи натопим, на пир соберемся веселый,
Меньше числом Аонид, но больше Харит легкоперстых.
Мальчик! Спускайся