Между прочим, – не удержавшись, хамски заметил дэ Сэдрихабу, – у меня всего одна жизнь, и всё же я готов вручить её Вашим детям, не зная, как они фехтуют.
Щёки Маргарет побледнели, Король, наоборот, покраснел и величественно расправил обтянутые мантией широкие плечи. Сидящие близко к королевской чете кавалеры и дамы явственно зашушукались.
Я попрошу Вас умерить свою наглость, Ваше Сиятельство, – с трудом переводя дух, промолвила Маргарет. – Я приняла Вас из любви к Вашей матери, но это не означает, что Вы вольны говорить всё, что Вам вздумается. А сейчас отправляйтесь к герцогине Амарской и принимайтесь за учёбу. Вы можете взять шпагу и лошадь у дона де Марийо, но тренироваться Вы имеете право только поблизости от Королевского парка, Вы меня поняли?
Дэ Сэдрихабу надменно фыркнул и повернулся к Маргарет и Льюису спиной, не отдав им надлежащего поклона. Бэарсэй прозудела за его плечом:
По-моему, ты где-то ошибся. Они выглядели оскорблёнными.
Пускай оскорбляются, – отмахнулся дэ Сэдрихабу, – они по сравнению с нами – тупоголовый скот, я не стану перед ними расшаркиваться. Это они должны упасть передо мной на колени и просить прощения… за всё!
Выйти из залы они не успели: Мередит настигла их, сзади вонзила острые ногти в плечи и без объяснений поволокла по широкому коридору, умело расчищая себе дорогу в водовороте придворных: ей хватало одного грозного взгляда, чтобы все попятились прочь. В своих покоях она сбавила шаг, затем и вовсе остановилась. Зыркнув на служанку, прихорашивавшую букетик цветов в вазочке, она рыкнула:
Пошла вон!
Девушка испуганно дрогнула и выбежала из покоев. Тогда Мередит крепко заперла за нею тонкие, словно специально созданные для подслушивания, двери и провела детей в среднюю из трёх своих комнат, самую обширную и светлую. Эту комнату она тоже закупорила, будто бутылку с посланием, и затем сделала Ареллагану и Бэарсэй знак садиться. Сама она осталась на ногах, опираясь плотно обтянутой кожей ладонью о широкую отполированную тумбу. Дэ Сэдрихабу пару раз мигнул и протёр глаза: после темноты пещер ослепительная белизна, царствовавшая во дворце, казалась ему нестерпимо отвратительной.
Итак, – Мередит обвела их сухим взглядом, – я хочу знать, что сейчас произошло в пиршественной зале.
Я просил права на занятия с наследниками, – фыркнул Ареллаган, – но она мне отказала!
Правильно сделала, – фыркнула Мередит. – Ваши знания должны быть гораздо более глубокими, поэтому я займусь вашим образованием самостоятельно.
Но как же стрельба, скачки… фехтование? – простонала Бэарсэй. – Ведь не сможете же Вы, госпожа матушка…
Бэарсэй, я умею делать многое из того, что женщинам уметь не полагается, – усмехнулась Мередит, – на самом деле меня встревожило совсем другое. Ареллаган, – её голос зазвучал гулко и требовательно, когда она обратилась к сыну, – объясни, с чего ты решил, что имеешь