Все, все утонет во времени,
в пространстве.
Все исчезнет –
радости, невзгоды,
обиды, сожаления.
Что же останется
в этой пустоте
бескрайней и всепоглощающей?
Что скрывала за собой
эта роскошная завеса Жизни?
В пустоте все пусто.
Все тянется бесконечно
и погружено в вечное
течение жизни.
И в ледяном безмолвии
слышен одинокий звон
сорвавшейся капли.
У меня, казалось, пропали всякие ощущения. Чувства страшно притупились. Во всем нужна была чудовищная доза, чтобы я мог что-либо почувствовать. Я вспоминал, как действовал прежде на меня весенний аромат растений. Достаточно было увидеть маленький цветок, чтоб душа переполнялась чувствами. Тончайшая, незатейливая, безыскусная красота наисильнейшим образом воздействовала на весь мой внутренний мир, казалось, сводила меня с ума. Теперь же я проходил мимо, словно рядом была нарисованная картинка, какой-нибудь плакат. Я пытался вернуть былые ощущения. Часто я срывал с куста или с дерева зеленый листочек нюхал его, мял его пальцами и опять нюхал. Я, казалось, что-то искал в этом запахе. У меня было чувство, что тонкий аромат разбудит былые ощущения, возвратит детскую тонкость чувств. Но прошлые ощущения не возвращались.
Я устал! От отчаяния мне хотелось в ухо каждому прокричать, – я устал! Я не могу действовать, я не хочу ничего. Единственное, что мне нужно это отдых.
Моя проклятая жизнь завела меня в тупик. Я пытался всячески выйти, выкарабкаться из него, порою мне это почти удавалось, но жизнь вновь загоняла меня в новый, подобный тупик. Неужели это судьба, вечно прозябать в тупике? Как говорится в песне группы «Наутилус помпилиус», – Без права на надежду. Я понимал, чтобы жить дальше, надо стать таким, как другие.
Мои отношения с девушками продолжались. Естественно, это приносило мне большое удовольствие и удовлетворение. Но с какого-то момента я осознал, что это дорога в Никуда. Какая-то пустота была даже в этих удовольствиях.
Когда ты живешь в своем маленьком мирке, плохо ли, хорошо ли, но выполняешь все наложенные на тебя обязательства, то жизнь течет мирно и спокойно. Но как только ты пожелаешь что-то другое, то сразу наталкиваешься на стальные стены предопределенности. Ты можешь биться сколько угодно о стену, пока еще не имея представления о ее толщине и прочности. Можешь перейти к другой стенке и пытаться сломать ее. Ты еще по-детски наивен и абсолютно не представляешь реальности. Полжизни уходит на тщетные попытки преодолеть предопределенность. Твоя свобода в обществе сродни свободе заключенного. Пока он мирно выполняет предписания, ходит на прогулке по кругу, склонив голову, входит в свою камеру, то давления на него нет, он даже может вообразить