– Вы же чуете кровь Зелты на ней, – зашипела Искара. – Чуете запах страха и боли.
Манона позволила себе усмехнуться:
– Ты чуешь ее запах, Желтоногая, потому что твоя подчиненная имела трусливое сердце и посмела напасть не только на соратницу. Она замахнулась на главнокомандующую. Когда же поняла, что ей не выйти победительницей, было слишком поздно.
– Ложь! – выкрикнула Искара, лицо которой превратилось в сплошную гримасу ярости.
– Расскажи нам, наследница Черноклювых, что произошло в Рафтхоле три дня назад, – спокойно предложила Маноне Крессэда.
И Манона стала рассказывать.
Впервые за сто лет ее далеко не счастливой жизни она намеренно лгала своим старейшинам. Она ткала из своей лжи искусную словесную паутину, веря в то, о чем говорит. Закончив, она указала на Искару:
– Все знают, что наследница Желтоногих давно мечтает занять мою должность. Она поспешила сюда с обвинениями в мой адрес, рассчитывая отобрать у меня звание главнокомандующей. Точно так же ее ведьма пыталась отобрать мою законную добычу.
Искара вспыхнула, но смолчала. Неожиданно вперед вышла Петара:
– У меня есть вопросы к наследнице Черноклювых, и я хочу их задать, если вы не сочтете это нарушением правил.
Глядя на бабушку, Манона подумала, что та охотнее бы лишилась своих железных ногтей, чем согласилась на просьбу Петары. Но остальные предводительницы кивнули.
Манона внутренне напряглась, приготовившись к столь неожиданному повороту.
Синие глаза Петары были спокойны.
– Кто я тебе: враг или соперница?
– В нашей общей войне я считаю тебя союзницей, что одновременно не мешает считать тебя и соперницей, – ответила Манона, впервые за время суда сказав правду.
– Однако во время военных игр ты спасла меня от верной смерти. Почему?
Предводительницы молча переглянулись. Лица всех трех были непроницаемы.
– Я сделала это, потому что Килия сражалась за тебя и погибла. Я не могла допустить, чтобы гибель твоей драконихи оказалась напрасной. Моя соратница попала в беду, и я сочла себя обязанной ей помочь.
При имени погибшей драконихи на лице Петары мелькнула боль.
– Ты даже запомнила ее имя?
Манона понимала: этот вопрос Петара задала спонтанно, но она все равно ответила кивком.
Петара повернулась к предводительницам:
– В тот день Искара Желтоногая едва не погубила меня, намеренно натравив своего дракона на мою Килию.
– Кажется, мы с этим уже разбирались, – сверкнула зубами Искара. – И если помнишь, происшествие сочли несчастным случаем.
– Подожди, Искара Желтоногая, – подняла руку Петара. – Я еще не все сказала.
Каждое слово Петары было подобно острому кинжалу. Манона даже ощущала холодность их лезвий и радовалась,