Если Рована вдруг схватят. Если схватят Дорина…
– Я не могу тебя отпустить, – вырвалось у нее.
– Можешь, – ответил Рован тоном, почти не оставляющим места для возражений.
Ее принц. Ее командир.
– И отпустишь, – добавил он, снова водя пальцами вокруг ее рта. – А когда мы с тобой встретимся, у нас будет потрясающая ночь. И мне будет все равно, где и есть ли кто вокруг.
Он поцеловал Аэлину в шею:
– Ты мое Огненное Сердце.
Аэлина обхватила его лицо ладонями и притянула к себе. Руки Рована сомкнулись у нее на спине. Они двигались в разных направлениях, словно Рован впитывал ладонями ощущения своей любимой. Их поцелуй был неистовым: лед и пламя, сошедшиеся вместе. Даже дождь на мгновение перестал и ждал, когда закончится этот поцелуй. И он закончился. Тяжело дыша, они нехотя разомкнули губы.
Среди дождя, огня и льда, среди темноты, молнии и грома в голове Аэлины вспыхнуло слово. Это был ответ, вызов и правда, которую она попыталась оставить без внимания и отбросить. Не ради себя. Ради него. Ради него…
Превращение Рована сопровождалось вспышкой ярче, чем молния. Аэлина заморгала, а когда перестала – увидела большого ястреба, поднимавшегося между деревьями в темное, пронизанное дождем небо. Рован испустил крик и взял вправо – к побережью. В этом крике для Аэлины слилось прощание, обещание их новой встречи и боевой клич.
В горле у нее встал комок. Подошел Эдион, тронул ее за плечо:
– Лисандра хочет, чтобы Муртаг взял Венгу для «придворного воспитания». Девчонка упирается руками и ногами. Придется тебе вмешаться.
Венга цеплялась за Лисандру. Худенькие плечи тряслись от беззвучных рыданий. Вернувшийся Муртаг беспомощно смотрел на эту сцену.
Аэлина пошла по раскисшей земле к ним. Сегодняшнее веселое утро казалось ей совсем далеким.
Подойдя, она погладила Венгу по мокрым волосам. Девчонка подняла голову.
– Ты – моя придворная дама, – сказала ей Аэлина. – А раз так, должна меня слушаться. Ты умная и храбрая, но, если до сих пор наше путешествие было больше похоже на веселую прогулку, теперь судьба заставляет нас отправляться в темные и жуткие места, отчего даже мне страшно.
У Венги дрожали губы. Преодолевая тяжесть в груди, Аэлина негромко свистнула. Быстроногая, спасавшаяся от дождя под лошадиным брюхом, послушно прибежала.
– Я прошу тебя позаботиться о Быстроногой, – продолжала Аэлина, гладя мокрую собачью голову и длинные уши. – В тех темных и страшных местах, куда мы отправляемся, собака может погибнуть. Ты, Венга, – единственная, кому я могу поручить заботу о ней. Ты ведь это сделаешь для своей королевы?
Только сейчас Аэлина поняла: торопясь поскорее оказаться в Оринфе, она мало ценила дни и недели их путешествия. Зачастую они казались ей слишком спокойными и скучными. А ведь это были счастливейшие дни. Напрасно она не наслаждалась каждым мгновением путешествия, когда они были вместе и могли не бояться никаких опасностей.
Лисандра