«Готовьтесь, салабоны, Джамбо идет».
– Те чё, братан? – спросил Марс у Траляля.
– Я те не братан, – рыкнул тот.
– Ну, знаешь, мужик, просто для разговора. Это ж фигня, верно?
С губ Траляля, опрометью бросившегося на Марса, не сорвалось ни звука, зато в руке показалась заточка. Удар был нацелен Мелвину в живот и дальше кверху, в грудную клетку. Быстро и чисто, с бурным и фатальным кровотечением. И чудовищно болезненно.
Заключенные и тюремщики попятились, освобождая Траляля место для работы.
А Марсу – для падения.
Да только просчитались с точностью до наоборот.
Марс уже опустил плечо, приседая, напружинил свои мощные бедра и, несмотря на кандалы, прыгнул вперед, как пушечное ядро. Охватил ладонью запястье Траляля, удержав заточку на месте, а правой дельтой врезал Траляля в горло, вскинув его подбородок под таким углом, который мог вызвать только ослепительную молнию боли перед непроглядной тьмой.
Раздался звучный треск позвоночника, превысившего все пределы прочности. И всё. Вот так.
С кровью, хлынувшей изо рта, Траляля безжизненно повалился, где стоял, выронив заточку.
Лайнбекер вне игры.
– Эй, да у него ножик, – указал Марс ближайшему надзирателю на клинок, упавший на пол. – Вы уж поосторожней. Кто-то мог пострадать.
А периферией зрения заметил то, что и ожидал.
После молниеносного убоя своего более крупного близнеца Труляля заколебался, но разве отвертишься тут, когда все смотрят, с Большим Хером во главе?
Надо идти. Выбора нет. Иначе после заточка окажется у него в кишках. Вот так.
В Америке нет тюрем. В ней есть зоны хаоса, где люди переносятся на семнадцать веков назад. Где сильный выживает до тех пор, пока не встретит кого-то более сильного, а слабый помирает сплошь и рядом.
Заорав, Труляля устремился на Марса во весь дух.
Вообще-то, все сложилось как-то уж даже чересчур легко. Труляля был мускулистым, но вязким, как патока. Широк в плечах, да в коленках жидок. И должен был сполна заплатить за этот дисбаланс.
Марс снова наклонился пониже, развернулся, заблокировал руку Труляля, державшую заточку, подставил плечо под живот противника и молниеносно выпрямился. Именно такой прием сметает трехсотфунтовых игроков обороны с ног.
Двухсотпятидесятифунтовый Труляля взмыл в воздух, пролетев над Марсом. Толпа отпрянула, и зэк, жестко приземлившись на бетон, проскользил по гладкой поверхности головой вперед к шлакоблочной стене – с сокрушительной скоростью.
Раздался хруст костей стискиваемого позвоночника, и рост амбала уменьшился на добрый дюйм. Больше Труляля не шелохнулся. Он только что попал в автокатастрофу, только без защиты кузова. Изо рта у него потекла кровь. Заточка, выпав из руки, затарахтела по полу.
Траляля и Труляля больше не в счет.
Кровь из их ран