– Хлеба с собой возьмем.
– А картошки? Вон сколько осталось в яме! Наберем рюкзак – и айда.
– Давай еще Хомутова, – предложил Стасик.
– Давай.
Пошли к Хомутову.
У Миньки хоть был отец, он жил в леспромхозе и присылал деньги. У Хомутова и такого не было. Да и мать Хомутова жила где-то далеко-далеко и сюда не ездила. Его с грудного возраста воспитывала бабка Клювиха. Как привезли маленького, так больше и не увозили. Теперь Хомутов вырос, и бабка его часто ругала. За что? Она, может, и сама не знала. Правда, учился-то Хомутов неважно, его даже оставили на осень по русскому. Тут, конечно, он сам виноват. Но разве бабка за это его ругала?
Сегодня она опять не дала Хомутову поспать. Разбудила и велела полоть капусту. Хомутов поел простокваши, потом ему пришлось идти в огород. Бабка уже тут. Она надела на руку тонкую рукавицу и так полола капусту. Хомутов не захотел летом в рукавице, поэтому сразу обжегся крапивой.
Грядка была длиннющая. Стало жарко, и Хомутову захотелось купаться, еще больше хотелось ему к Миньке и Стасику.
– Баб, пусти купаться, – канючил он.
– Дело сделай да и бежи, – спокойно сказала бабка.
«Такую грядку и до вечера не прополешь», – подумалось Хомутову.
Он опять начал дергать сорную траву и бросать ее в борозду. Комочек сухой земли упал прямо под нос. Хомутов оглянулся. Минька и Стасик выглядывали из-за огорода и делали ему знаки.
– Опять вы, бусурманы? – сразу закричала Клювиха. – Сейчас уши-то надеру.
– Давай поможем, она его и отпустит, – шепнул Минька Стасику.
– Мы, бабушка, тоже будем! – крикнул Стасик.
Клювиха разогнула горбатую спину. Она не ожидала такого оборота.
– Ладно уж… Я и сама выполю. Пусть бежит.
– Нет, мы сделаем! – Минька уже перелезал огород.
– Только рассаду-то не выдергивайте, – сказала бабка.
Она была очень довольна.
Минька разделил Хомутовскую грядку на три равные части и начал полоть с одного конца. Стасик и Хомутов – с другого. Они пололи капусту больше часа, наконец последняя Крапивина полетела в борозду! Ровные капустные рядки зеленели на черной свежей земле. Бабка поглядела работу и похвалила:
– Вот добро. Экие молодцы! Ну, бегите, бегите…
Минька, Стасик и Хомутов припустили к речке.
Хомутов уже начал на ходу снимать штаны, но Минька остановился и сказал:
– Знаешь чего?
Хомутов ничего не знал.
– Пойдешь с нами жить? – спросил Минька, но Хомутов молчал, насупившись. Он вообще не любил говорить.
– Куда?
– В лес. На дегтярный завод.
– Ну пойду, – сказал Хомутов.
– Побожись, что никому не скажешь!
– На поле-поляне, на высоком кургане огонь пышет, никто не слышит, слово-олово, честное пионерское, шилды-ковылды, пачики, мясные колачики…
Хомутов сбился, и Минька велел ему проговорить эту клятву еще раз. Только после этого все трое опять побежали к реке.
5
Прежде чем прыгать в воду, Минька достал