Поскольку именно такую цель преследовала вдовствующая графиня, не пожалев никаких денег для того, чтобы сменить обои в своем будуаре на ткань различных оттенков зеленого, она лишь самодовольно улыбнулась.
– Совершенно верно! Я больше не могла довольствоваться банальными розами, особенно после того, как бедный мистер Бруммель[3] как-то сказал мне, что я отношусь к категории тех немногих женщин, кому зеленый цвет решительно идет.
– Определенно, так оно и есть, – согласился сын. Взгляд его привлекла кровать. Глаза слегка сузились, когда молодой человек понял, что полог пошит из газовой материи. – Несколько вызывающе, я бы сказал, – заметил мистер Фенкот.
Графиня, рассмеявшись, ответила:
– Пустое! Разве комната не очаровательна?
Сын присел рядом и поцеловал ее руку.
– Прелестна и сумасбродна, как вы, маменька.
– Ты тоже хорош, – парировала она.
– Как же так, маменька? – отпуская ее ладонь, в притворном отчаянии воскликнул мистер Фенкот.
– Всегда сумасброден и столь же прелестен, – произнесла она, думая о том, что, пожалуй, будет совсем непросто отыскать двух таких же красивых молодых людей, как ее сыновья.
Представители высшего света, к которому они принадлежали, соглашались, хотя и несколько сдержанно, что братья Фенкоты красивы, вот только красота эта была не такой утонченной, как у их дражайшего родителя. Близнецы не унаследовали классической правильности черт его лица. Скорее уж они были похожи на мать. В свете ее признавали писаной красавицей, однако более беспристрастные люди сходились во мнении, что успех миледи зиждется на живости характера и обаянии, а не на особом изяществе лица. Поклонники постарше сравнивали шарм леди Денвилл с очарованием первой супруги пятого герцога Девоншира. Герцогиня также души не чаяла в своих детях, а в собственной расточительности порой доходила до крайностей.
Что же касается Кита Фенкота, то в свои двадцать четыре года он был хорошо сложенным молодым человеком, немного выше среднего роста, с широкими плечами и стройными ногами, красоту которых подчеркивали обтягивающие модные панталоны. Волосы он имел более темные, чем у матери. Его блестящие локоны можно было назвать скорее каштановыми, нежели золотистыми. В очертаниях губ молодого человека читалась твердость характера, совершенно несвойственная его дражайшей родительнице. А вот глаза Кит уж точно унаследовал от нее. Они отличались живостью, имели уникальный серо-голубоватый оттенок и редко не искрились добродушным весельем. Джентльмен столь очаровательно улыбался, что просто не мог не стать всеобщим любимцем.
Они были похожи с братом, как два четырехпенсовика, и лишь очень близкие знакомые смогли бы отличить одного близнеца от другого. Лицом и фигурой братья почти не отличались. Лишь когда оказывались рядом, становилось заметным, что Кит чуть выше Эвелина, а волосы старшего брата отливают багрянцем. Только весьма проницательный человек способен был обнаружить