языческие священнодействия, которые точно так же могут быть отнесены к культу солнца: «И огнь рекуще (в приведенном Е.В. Аничковым списке этого Слова поставлено более правильно «творятъ». –
М.С.) спорыню соуша, егда зрѣеть. Сего ради оканьнии полуднье чтоуть и кланяються полъдне обратившес. А се иная злоба въ крстьянех: ножемъ крстять хлебъ, а пиво крстять чашею»
[12]. Как мы увидим далее, задолго до возникновения самого христианства крест был одним из языческих символов солнца, и поэтому автор «Слова св. Григория», по всей видимости, и поставил в один ряд обычай кланяться на полдень при сборе урожая с обычаями крестить ножом или чашей результаты труда земледельца. Сам факт того, что, несмотря на внешнее соответствие христианской обрядности, народный обычай крестить пиво и хлеб вызывал ожесточенный протест церковного писателя, однозначно указывает на его языческое происхождение. В отдельных регионах славянского мира традиция воспринимать солнце как бога дожила до ХХ века, и К. Мошинский с некоторым удивлением констатирует результаты собственных этнографических наблюдений: «Так, болгарские или русские женщины в разговорах с малыми детьми употребляют выражение “бог” (обычно в уменьшительных формах) не только в обычном понимании: бог, святой образ, крест, но также в смысле: солнце, луна и огонь. Мать-русинка, показывая, например, ребенку огонь, объясняет, что это бог; или когда ее спрашивают, где бог, показывает на солнце, и т. п.»
[13]. О том, что солнце было некогда богом у славян, свидетельствует и сопоставление польской пословицы «do kogo slonce, do tego i ludzi» с аналогичным русским выражением «за кого Бог, за того и добрые люди». Про это же говорит и хорутанская клятва «Sonce mi in Boga», тождественная по смыслу с русским выражением «ей-богу». Про это же говорит и украинская поговорка «де соньце, там и сам Господь», равно как и то, что там же вплоть до XIX в. восклицали: «Сонце би тя побило!» в смысле: «Щоб тебе Бiг (т. е. Бог) покарав!»
[14] В болгарской песне «Солнце и Мария» дневное светило прямо названо господом, т. е. таким же эпитетом, как и христианский бог. Отголосок былого культа дневного светила просматривается и в русской поговорке: «Люди восходящему солнцу поклоняются».
Следует отметить, что в отдельных регионах славянского мира солнце воспринималось не просто как бог, а как молодой бог, приходящийся сыном более старому божеству. В одной сербской песне прямо говорилось, что Солнце – это сын Бога, Месяц – брат Солнца, а их сестра – Звезда-преходница[15]. В Боснии и Герцеговине был зафиксирован ритуал, когда утром на восходе солнца в день Рождества Христова, т. е. в момент зимнего солнцестояния, хозяин дома становился перед своим жилищем и восклицал: «Сияй Боже и Божич, нам, нашему дому». Как справедливо отмечает А.С. Фаминцын, «Бог» в данном случае первоначально означал, очевидно, небо или небесного владыку, а «Божич» – его чадо, солнце. И самый праздник Рождества Христова у сербо-хорватов и словинов называется «Божич», а у болгар – «Божик»[16]. У сербов под Божичем понимается рожденное в день Рождества Христова солнце.
