Развитие науки финансового права в России. А. М. Лушников

Совета Госбанка, участвует в работе ряда организаций ипотечного кредита, в организации первой всеобщей переписи населения (1897). В прикладных целях в 1895 г. И. И. Кауфман был командирован в Австро-Венгрию для сбора материала о мелиоративном кредите и сберегательных кассах. Наконец, в 1903 г. он – председатель Делегации (ревизионного отдела) Госбанка, в том же году, с отставкой С. Ю. Витте, оставляет госслужбу. Его карьеру чиновника венчали звание тайного советника (1902) и семь орденов, включая орден Белого Орла, который жаловался по личному соизволению императора, что говорит о высокой оценке престолом его трудов.

      Однако он был не только теоретиком, но и автором целого ряда законопроектов и проводимых финансовых реформ. Так, И. И. Кауфман участвовал в разработке достаточно прогрессивных «Правил о надзоре за фабричной промышленностью, о взаимном отношении фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции», высочайше утвержденных 3 июня 1886 г.[334].

      Не вызывает сомнений и его активное участие в денежной реформе 1895–1897 гг. В частности, ученый непосредственно разрабатывал новый Монетный устав (входил в Особую комиссию) и состоял в Совещании по рассмотрению нового Вотчинного устава. С 1893 г. он трудился в Комиссии по усовершенствованию системы сберегательных касс, в которую входил и В. Т. Судейкин. Наравне с Н. Х. Бунге и В. П. Безобразовым он был наиболее последовательным сторонником металлической теории денег. В этой части его исследования становились подготовительным материалом для проведения преобразований[335]. В настоящее время сложно сделать окончательный вывод, но то, что именно Илларион Игнатьевич был, по меньшей мере, одним из идеологов этой финансовой реформы, очевидно. В 90-е гг. он был причастен к принятию важнейших решений по линии Министерства финансов и Государственного банка.

      Как нам кажется, И. И. Кауфман был близок к типу «идеального бюрократа», чрезвычайно образованного, вежливого, никогда не стремящегося выйти на первые роли. Не случайно о нем практически нет упоминаний в мемуарах современников, так как его стихией была тишь кабинетов, а не митинговые страсти. Даже внешний вид у него был традиционно чиновничий, включая круглые очки и лихо подкрученные «гвардейские» усы. Однако этот «герой второго плана» прямо влиял на принятие важнейших финансовых решений.

      Параллельно с 1889 г. он принимается приват-доцентом (с 1893 – экстраординарный профессор) в Петербургский университет, где до 1894 г. читает параллельный курс финансового права, а также спецкурсы «О вексельных курсах и расчетах по кредитным операциям» и «Основания финансовых расчетов». В 1894 г. он переходит на кафедру политической экономии и статистики, где читает теорию статистики, а в 1895 г. возглавляет эту кафедру (с 1901 – ординарный профессор).

      Не прекращал Илларион Игнатьевич и научных исследований. В частности, в университетский период из-под его пера вышли классические исследования по истории и теории денежного обращения[336]. А. И. Буковецкий писал, что «эти работы