Тут есть о чём подумать, но решать надо быстро. В первую очередь меня ужаснула мысль, что последним, кто будет подавать масло на десантный корабль, будет не машина, а мы, наше судно, и случись что в море, вина ляжет на нас, так как паспорт на это масло в порядке – воды в нём нет!
Более того, в цистерне, куда будет принято это обводнённое масло, по закону физики вода осядет на дно и останется у нас, как улики нашего преступного деяния. В том, что это преступление, я не сомневался сразу, с первого мгновения, как только понял, что это вода. И даже если поход десантного корабля закончится благополучно, и вода останется у нас в мёртвом запасе, то когда-то она всё равно попадёт в масло на другой корабль и сделает своё подлое дело.
А может, пронесёт? Ну, повезёт и им, и нам? Может, я преувеличиваю всё это?
На миг я усомнился в себе: а что я волнуюсь и трепыхаюсь от приступа потревоженной совести или страха, мне что, это больше всех надо? Я что, Христос, чтобы брать на себя чужие грехи? Получаем масло не мы, а десантный корабль. Мы – перевозчики. Пусть командир ЭМЧ десантного корабля сам решает: принимать или нет. Это ему плавать, ему и решать. Совесть наша чиста, мы ударили в колокол, а на корабле пусть сами думают, как избежать опасности. Мы свой долг и обязанности выполнили сполна, и упрекать нам себя не в чем.
Но успокаивающего эффекта в этих рассуждениях не было. Наоборот, стало как-то стыдно и мерзопакостно перед самим собой, что я такое мог подумать.
Я оглянулся, никто не заметил и не понял моего состояния. Усилием воли я изгнал из сознания весь этот бред и продолжил поиск достойного выхода из этой нестандартной ситуации.
Приглашённый на борт судна командир ЭМЧ десантного корабля уже знал суть проблемы и заручился поддержкой флагманского специалиста соединения. Но напрямую подавать масло всё равно не получалось – шланг с машины оставался коротким, а значит, избежать участия в этой пикантной ситуации нам не удастся. А время шло, надо было решать. Обменявшись мнениями и выслушав все «за» и «против», решили действовать по инструкции применительно к обстановке, а для начала, как и положено, взять первую пробу, но не в минимальном количестве, а сразу на весь объём подручной тары. Тем более что шофёр-экспедитор уверял, что это немного в шланге воды откуда-то взялось, возможно, отпотевание с обильной конденсацией влаги за ночь. Однако говорил неуверенно, чем вызвал ещё большее подозрение и недоверие.
К взятию первой пробы в таком варианте подготовились быстро. Рассуждали примерно так: если в шланге была «капля» воды, её вытеснит поток масла, и всё будет в норме, а значит, буря в стакане воды затихнет сама собой.
Пуск насоса – и тара мгновенно заполнилась… водой – чистой, прозрачной, не оставляющей никаких сомнений в её наличии в цистерне. Это уже серьёзно и достаточно, чтобы отказаться от приёма такого «масла». Но шофёр-экспедитор настойчиво просил слить ещё немного, чтобы пошла струя хорошего масла.
Слово