Станция располагалась в двух миллионах километров от Сола, возле самого большого в системе скопления нагуалей размером около четырех тысяч километров. Скопление в последние несколько лет стало видимым, и теперь, вблизи, с расстояния всего в сто километров, напоминало ажурный сросток ледяных глыб, кристаллов и снежных торосов, все острые и длинные вершины которых были ориентированы в одну сторону – на центральную звезду системы. В принципе нагуаль и Сол были каким-то образом связаны и зависимы друг от друга, потому что за всю историю переселенного человечества нагуаль ни на сантиметр не приблизился к светилу и не изменил ориентацию, будучи повернутым к нему одной стороной, то есть тысячами «ледяных» шипов, игл, лезвий и ребер. По классификации, предложенной учеными еще до Катастрофы, данное нагуалескопление принадлежало к третьему классу нагуалей, связанных с объектами макроуровня типа звезд. К счастью, в системе Сола таких зарослей выросло очень мало, всего два десятка, что позволяло людям путешествовать по космосу системы на обычных спейс-машинах с околосветовыми скоростями. За первую сотню лет после эвакуации с Земли разведчики системы угробили, конечно, немало кораблей, потеряли значительное количество людей, прежде чем выявили все нагуали и составили объемную карту нагуалей, зато теперь о столкновениях с «колючими репьями чужих Законов» можно было не думать. Инк-пилоты летающей космической техники геян легко обходили невидимое Ничто, зная координаты всех «колючек». Правда, объем свободных полетов по системе был невелик, ограниченный сферой диаметром в три астрономические единицы – около четырехсот пятидесяти миллионов километров. За границей этой сферы количество нагуалей возрастало, и спейс-навигация становилась чересчур рискованной и опасной.
Чужой звездолет появился возле Сола абсолютно неожиданно для постов контроля, обозревающих всю систему, что говорило о его принадлежности к спейс-машинам «струнных» формул. Он не приближался к границам системы со стороны, а сразу «протаял» внутри ее.
Погранпост возле нагуаля, служащий как бы защитной базой станции «Сольвейг», хорошо разглядел корабль, форма которого была далека от всех форм спейсеров, когда-либо созданных людьми. Больше всего чужой корабль напоминал древнего динозавра-диплодока: к огромному, двухкилометровому в поперечнике, эллипсоиду тела прикреплялась гибкая и длинная – не меньше полутора километров длиной – голова с кучей светящихся деталей, и все это сооружение, не признающее законов инерции и гравитации, мгновенно меняющее курс при сближении с нагуалями, то раскаленное до миллионов градусов, то остывающее до температуры безвоздушного пространства, несмотря на допотопность