Хотелось бы заострить ваше внимание вот на каком моменте. В 80-е-90-е годы у пролетариата не было газет, журналов и других средств распространения идей. И вот эти средства заменяла собою песня! Сборник шансон и маленькие жёлтые листочки, на которых печатались ноты и слова песен, тоже были своеобразными распространителями песенного творчества.
Мне бы хотелось как сценаристу использовать одну из шансон в сцене на баррикадах. По словам Оливье Суэтра, «песня является сотрудницей смуты, смелым и желчным критиком. Она несёт в себе сарказм. В ней звучат смертельная ненависть, насмешливость. Песня атакует бога, религию, законы. Она словно отгравировывается в памяти рабочего, легко вспоминается ему. Она электризует умы, она способна потрясать сердца. Песня в состоянии снабдить лозунгами мятежи и восстания. Она не имеет преград и, как крылатая мысль, проникает в города и деревни. Песня может заразить даже сам воздух, которым мы дышим. Роль поэтов улицы – потрясать умы и основы правящих классов».
Вот как говорил Жан-Батист Клеман о рабочих-поэтах:
«Поэт не должен парить в облаках. Он не будет блуждать по лабиринту воображаемого мира. Он должен воспеть полную движения жизнь заводов, инструментов и машин при том условии, что последние будут служить благополучию всех, а не только единицам. Они воспоют пар и электричество, все великие научные открытия и великие социальные истины, которые должны привести человечество к новому этапу совершенства.
Им, поэтам, более легко найти точные, волнующие слова, чтобы стать вдохновителями больших и великодушных идей, которые сближают людей и заставляют их любить жизнь».
Социалистическая мысль, столь бурная в XIX веке, находила среди поэтов улицы своих верных пропагандистов, последователей. Такую песню отличали злободневность и огромная сила предвидения. Редкое сочетание в искусстве! Оно в полной мере проявилось в «Интернационале». Поэты баррикад всегда воспевали будущее. Они были борцами за тот конкретный идеал жизни, который в результате вековой борьбы и побед пролетариата должен быть осуществлён.
Поэты баррикад были среди людей разных профессий.
Мы знаем, например, шансонье ткача Мегю, который пел так:
Я в конуре без огня,
и дюжиной мыши и крысы
приходят проведать меня.
Я днём работаю, как ткач,
а ночью рифма так легка!
А вот поэт-каменщик Понси, которому Жорж Занд советовала оставаться «в литературе с известкой в руках». Она, очевидно, предполагала, что рабочий поэт, уйдя в профессиональную литературу, потеряет связь с массами.
Поэзия революционного социализма достигла наивысшего подъёма в творчестве Эжена Потье.
Предвижу вопрос: «А как обстояло дело с песенным творчеством в других странах Европы? Может быть, рабочая песенная поэзия – явление сугубо французское?» Нет, некоторые аналогии провести можно – были свои рабочие поэты в Англии среди чартистов, среди членов «Союза коммунистов» в Германии, но французская почва ок