«Воспитание дано мне было отцом моим по тому веку наилучшее»
(Из монолога Стародума, героя пьесы Дениса Фонвизина «Недоросль» )
По отцу и сыну честь.
Одно из самых популярных русских изречений XVIII–XIX веков
Николай Ударов. Друзей архивы разбирая
Меня взять на опёку просят
осиротевшие слова.
Ещё одна людская осень
предъявит нам свои права.
Мне говорят – я научился
чужие судьбы понимать.
Мне говорят – во мне открылся
дар эти судьбы продолжать.
Мне говорят: «К чужим архивам
ты прямо сердцем прикипел.
Вот – настоящая стихия
для важных и отважных дел!»…
Ко мне заказы поступают.
Отказ встречают мой в штыки.
Никак того не понимают:
не все архивы мне близки!
Ведь я, верша свой труд громадный,
гражданский долг свой выполнял
и труд учителя с отрадой
и вдохновеньем продолжал.
Спасал я рукописи друга,
который для меня – как брат…
И как бы ни было мне трудно,
трудом я этим был богат.
И вот теперь – архив отцовский…
Работать с ним всего сложней.
Разнообразный, разношёрстный,
он всех архивов мне родней.
Творений многих я свидетель,
но судьбы разные у нас.
Проблема вновь – «Отцы и дети»!
Огонь проблемы не угас.
Восстановить не всё сумею,
но постараюсь всё спасти,
чтобы крылатые идеи
до дней грядущих донести.
Надеюсь, что найдётся кто-то,
чтоб мой архив поднять со дна.
Такая адская работа
для сердца верного нужна.
Да, нет забот неблагодарней,
но благородней нет забот!
…Из океана цвет янтарный
волна однажды принесёт.
Краткая автобиография Н. А. Сотникова
Я, Сотников Николай Афанасьевич, являюсь ровесником века. Поэтому все события моей жизни очень легко просчитываются. Я вырос в семье революционера, активного участника событий в Горловке в 1905 году. Моя мать Васса Григорьевна была верной соратницей отца, потомка запорожцев, токаря-ремонтника Афанасия Григорьевича. С отроческих и даже детских лет я воспитывался в духе революционном, только ещё не знал, как и где я смогу приняться самое активное участие в событиях Гражданской войны. А тут на короткую побывку в Полтаву, где мы тогда жили, прибыл мой дальний родственник и с гордостью сообщил, что он воюет под знамёнами самого Котовского! Выбор мною был сделан сразу же, и мы вдвоём пробрались в расположение бригады Котовского. Один наш путь – целая серия полнометражного фильма. Путь этот был дальний и опасный, но он многому научил меня, став своеобразной школой перед началом боевых действий.
У людей моего поколения невероятно сложные, полные драматургических ходов биографии. Я знал одного нашего писателя, у которого в анкете всё просто: гимназия, Петроградский университет, а дальше – исключительно «литературная работа на дому», заветная цель каждого преданного литературе человека. Мне заполнять анкеты не очень-то просто: никаких граф не хватит! Поэтому я некоторые страницы своей биографии сокращаю, можно даже сказать, упрощаю. К тому же мне довольно часто приходилось в одно и то же время совмещать разные должности, когда – штатные, когда – договорные, а когда – и чисто общественные.
Для автобиографии художественной время ещё не пришло, как и для мемуаров в собственном смысле этого слова. Посему ограничусь короткими строками.
Одно время был в рядах Южной группы Якира. Ранен, контужен, дважды болел тифом. Чудом остался жив: видимо, сыграл свою добрую роль крепкий организм и добрая запорожская наследственность. У нас в роду были все долгожители. Демобилизовался я в 1921 году. Был направлен в Институт народного хозяйства, но мне, прирождённому гуманитару, там было никак не прижиться – всё тянуло в мир литературы и искусства. И вот появилась возможность приобщиться к миру кино в Госкинотехникуме, предшественнике ВГИКА. В техникуме я и работал, и учился, постигая многие азы киноискусства и кинопроизводства, что мне очень в дальнейшем пригодилось.
Приобщился я в Москве и к издательскому делу, что тоже писательству шло на пользу. А тут появилась возможность переехать в Ленинград, продолжить издательскую работу и заняться учёбой в первоклассном по тем временам учебном заведении – Высших курсах искусствознания при Институте истории искусства.