Кэмпбелл решил не заострять внимания на том, что сверху на него глядит стеклянный глаз отрубленной головы – не то лося, не то оленя.
– Так точно, сэр.
– Значит, мы ищем некоего маньяка с ножом.
– Вряд ли это был нож, сэр. Я беседовал с ветеринаром, который засвидетельствовал более поздние случаи – лошадь мистера Холмса еще не рассматривалась как эпизод данной серии, – так даже он недоумевал по поводу орудия преступления. Оно, видимо, было чрезвычайно острым, но вместе с тем проникало только сквозь кожу и первый слой мышечной ткани, не дальше.
– Почему же это не нож?
– Потому, что нож – к примеру, мясницкий – проник бы глубже. Пусть даже в каком-нибудь одном месте. Нож выпустил бы кишки. В сущности ни одно животное не было убито непосредственно в момент нападения. Все либо истекли кровью, либо были обнаружены в таком состоянии, что их оставалось только забить.
– Если не нож, то что же это было?
– Нечто такое, что режет легко, но не глубоко. Вроде бритвенного лезвия. Но более прочное. Например, какой-нибудь инструмент кожевенника. Или орудие фермера. Как мне видится, этот человек знает подход к животным.
– Человек или люди. Злодей-одиночка или целая банда злодеев. Злодейское преступление. Вам доводилось сталкиваться с похожими случаями?
– В Бирмингеме – никак нет, сэр.
– Да, в самом деле. – Криво усмехнувшись, Энсон ненадолго умолк.
Тогда Кэмпбелл позволил себе задуматься о полицейских лошадях в конюшне Стаффорда: насколько те чутки и отзывчивы, насколько теплы, пахучи, ворсисты – так и хочется сказать «пушисты», как они прядают ушами и склоняют к тебе голову, как фыркают носом – будто чайник закипает. Что за отродье могло желать зла таким существам?
– Комиссар Барретт вспоминает относительно недавний случай, когда один подлец увяз в долгах и прирезал собственную лошадь, чтобы получить страховку. Но у нас целая серия… что-то в этом сквозит нездешнее. Конечно, в Ирландии подрезать среди ночи сухожилия хозяйской скотине – это, считай, традиционная забава. Но от фениев еще и не такого можно ожидать.
– Да, сэр.
– Этому надо срочно положить конец. Такие возмутительные злодеяния бросают тень на все графство.
– Так точно, в газетах…
– Плевать я хотел на газеты, Кэмпбелл. Меня волнует одно: честь Стаффордшира. Я не допущу, чтобы наше графство считали вотчиной дикарей.
– Конечно, сэр. – А про себя инспектор предположил, что шеф полиции наверняка ознакомился с последними редакционными статьями: все они носили резко негативный характер, а в отдельных случаях даже переходили на личности.
– Я бы посоветовал вам поднять сводки о преступлениях в Грейт-Уэрли и окрестностях за последние несколько лет. Были же… непонятные случаи. А еще советую вам объединить усилия с теми, кто досконально знает эту местность. Есть один весьма трезвомыслящий сержант… запамятовал