Он должен быть счастлив – есть дети и внуки!
Он должен быть счастлив – на сердце печаль…
Он должен быть счастлив – и всё-таки грустный…
14.10.13.
На вершине ветер
Степью в горы спозаранку
Крутим великов педали
Я, Серега Рыжий, Джанка
Трусит рядом: пса не звали.
Меж курганов есть дорожка,
Мостик шаткий над ручьем,
Отдохнем втроем немножко,
В брод разлив пересечем.
Подобрались плотно к кручам,
Прячем технику в канаву,
Пешком дальше идти лучше
По ущелью вверх направо.
Серый, видишь, вон крыжовник
Между плит висит над кручей?
Напрямки лезть стенкой ровной,
Вкруг пойдем тропинкой лучше.
На вершине сильный ветер,
Рвет рубашки вихрем, волос,
Враз сметет и не заметишь,
Хоть кричи, чуть слышен голос.
Смотрим вкруг вот так с Серегой,
Слева степь, а с права горы,
Хорошо нам здесь, ей богу,
Вниз назад вернемся скоро.
18.04.87.
Дом чужой
Лицом и телом в бабку,
А в маму – склонность выпить,
С крыльца встряхнула тряпку,
Сказала: Проходите.
Здесь жил когда-то юным,
А взрослым ездил к маме.
Входил, запели струны,
В душе горело пламя.
Но дух чужой холодный
Свет погасил мгновенно.
Мог ждать я что угодно:
В убранстве перемены,
Немытую посуду,
Разбросанные вещи,
Но радость встречи чудо
Лишь ощущал бы резче.
А тут – чужая хата,
Нет места ностальгии,
Убита напрочь святость,
И вспоминания дорогие…
На этой печке мама
Варила щи отменно,
У притолоки прямо
Лежат два-три полена,
Сухие на растопку,
И обувь; рукавицы
Лежат сушится стопкой,
И шторка, из пестренького ситца.
Гудит огонь, бывало,
В той печке в зимний холод,
Для тяги с поддувала
Совком сгребаешь золу.
На старой табуретке
Мать папироску курит,
Из молодых соседка
Приходит к тете Шуре
Совет просить, поплакать,
Иль что-нибудь другое,
Мне все равно, однако,
Пришли, не беспокоят.
У двери рукомойник,
И таз большой под воду,
Сосок, бывало, тронешь,
А рук не моешь сроду,
Как прибежишь голодный,
И щи хлебаешь жадно…
Пусть мысли сколь угодно
Терзают, ну да ладно,
Пойду я вон наружу,
Чужим стал дом родной,
Я здесь теперь не нужен,
Вернусь душой одной.
30.03.16.
Честная