Я никогда не забывал о них. Но задумываться о них я начал только многие годы спустя. Размышления о Борьке и Ваське очень больно ранят мое сердце.
Из разных отрывочных сведений я знал, что Борька воспитывался в семье тихих и безобидных, но беспробудных пьяниц. Его старший брат успел выйти из детского возраста до того, как родители потеряли человеческий облик. Он благополучно окончил среднюю школу, без материальной помощи родителей шесть лет, голодая, недосыпая, изнуряя себя подработками на разгрузке вагонов, отучился в мединституте, стал врачом. Я видел его однажды. Он приходил к нам в школу, встречался с нашей учительницей, интересовался, как учится и как ведет себя его младший брат. Говорили, что он хотел оформить над Борькой опекунство и забрать его к себе в другой город, куда он был направлен по распределению как молодой специалист. Но для этого необходимо было лишить их мать и отца родительских прав в отношении Борьки. С этим тогда было очень сложно, вопрос не разрешился, и наш Борька остался жить у родителей.
Мне запомнился Борькин брат. Он совершенно не соответствовал моим представлениям о врачах: тихий, блеклый, подавленный. Теперь я понимаю, что таким его сделала жизнь. На его облике отразились боль и стыд за своих родителей и долгое прозябание в нужде. Это теперь, испытав много трудностей, я знаю, как унизительно чувствует себя человек за чертой бедности, когда в него внедряется вирус безденежья, травмируя в бедолаге чувство собственного достоинства и самоуважения.
О Ваське я знал, что он воспитывался без отца. Васькину мать я видел только два раза. Один раз это было в школе. Она закатила скандал нашей учительнице и довела ее до слез. По какому вопросу это было, я не понял, но что-то связанное с несправедливым отношением учительницы к ее сыну. В другой раз она увидела меня на улице, когда я приходил по поручению своих родителей к ее соседке. Она каким-то образом узнала меня, и безо всякой причины начала злобно меня обругивать. Я долго стоял и покорно выслушивал ее ругань, потом, поняв, что поток ее брани не закончится никогда, стал убегать. Мое бегство вызвало в ней еще большую ярость. До сих пор, вспоминая об этом, я ощущаю жжение на участке спины от шеи и до лопаток.
Теперь, когда на меня от воспоминаний находят раздумья, я очень ярко представляю себе, как жилось этим моим одноклассникам, когда мы ходили с ними в первый класс.
Раздумье 1
Родители, как всегда, проснулись ни свет ни заря.
– Сколько там, на часах? – косноязычно промямлил отец.
– Через час откроется! – буркнула мать.
– А со вчерашнего ничего не осталось?
– Ты же ночью всю заначку вылакал, морда твоя бесстыжая!
Борька с головой залез под одеяло.