Витамин любви. Анна Данилова

случилось, что в личной практике было очень мало дел, связанных с детьми. И всегда, конечно, они становились жертвами взрослых. Похищения, инвалидность, полученная ребенком вследствие побоев (этот случай Лиза вообще не хотела вспоминать, настолько болезненно он отозвался в ее душе), исчезновение (побег из дома подростка, решившего посвятить себя музыке, подавшегося в Москву самостоятельно, в возрасте четырнадцати лет)… Случаи все какие-то тяжелые, трудные. И, например, этот сбежавший мальчик рос в благополучной семье. Тем не менее Лиза во всем винила родителей. Значит, не рассмотрели в сыне творческую личность, сами не отвезли, не показали профессионалам, не помогли сыну с оценкой его способностей, не выслушали, наконец. Разве не слышали, что он целыми днями поет, стучит, изображая ударную установку, по кастрюлям, подражая известным эстрадным певцам?

      Сейчас же, когда даже предсмертная записка девочки напрямую указывает на виновника ее самоубийства, Лиза почему-то считала, что источник трагедии кроется в отношениях самих подростков. И что дело будет довольно сложным и долгим. И что в жизни юной Милы Казанцевой произошло нечто из ряда вон выходящее. Возможно, групповое изнасилование. Причем не обязательно недавно. Ведь девочку нашли дома, да и видимых внешних следов насилия не обнаружили. Она была в чистой домашней одежде, на теле – ни ссадин, ни кровоподтеков, ни ран, ни следов крови или других следов биологического происхождения…

      Однако надо бы дождаться результатов экспертизы.

      Первая девочка, которая села на стул напротив Лизы, назвалась Олей Николаевой. Она расплакалась и сказала, что очень любила Милу, что ее в классе любили все. Она была неконфликтным и милым человеком («Ей на редкость подходило ее имя!»), всем давала списывать, помогала с учебой, иногда даже, если у девчонок возникали какие-то проблемы, могла дать денег взаймы. И у нее не было врагов. Никто про нее не сплетничал, все относились доброжелательно, хотя, быть может, в чем-то и завидовали. Как-никак, она была красива, росла в хорошей семье, могла позволить себе дорогую одежду, золотые украшения, которые очень любила.

      – Оля, с кем она дружила? Она не могла дружить со всем классом.

      – Она дружила с Тиной. Вы бы видели сейчас Тину… На ней лица нет. Просто опухла от слез.

      – Насколько мне известно, Тина – ее полная противоположность.

      – Да, это так. У нас все тоже так считают. Но, может быть, именно поэтому им и было интересно вместе. Тина в какой-то мере просвещала Милу, ведь она куда более развита, что ли, в некоторых вопросах. Думаю, водила Милу на какие-нибудь тусовки, вечеринки, где та, быть может, и чувствовала себя не в своей тарелке, но все-таки удовлетворяла свое любопытство. Со своей же стороны Мила открыла ей двери своего дома, где Тина могла увидеть жизнь нормальной семьи, понимаете? Ведь у Тины дома, по-моему, настоящий кошмар.

      Лиза слушала, не перебивая.

      – Понимаете, мать Тины умерла еще давно, отец долгое время жил один, вернее, они жили с Тиной, он несколько раз