Однажды, в канун субботы, пришел на хутор отец, в первый раз с тех пор, как она поселилась в этом доме. Сарра со слезами бросилась к нему; сама омыла ему ноги и окропила голову благовониями, покрывая ее поцелуями. Гедеон был человек пожилой, с суровыми чертами лица. На нем была длинная, до щиколоток, рубаха, окаймленная внизу пестрым шитьем, а поверх нее желтый кафтан без рукавов, род накидки, ниспадающей на грудь и на спину. На голове была небольшая шапка, суживавшаяся кверху.
– Ты пришел?… пришел!.. – восклицала Сарра, снова принимаясь целовать его руки, лицо и волосы.
– Я и сам дивлюсь, как это я здесь! – грустно ответил Гедеон. – Я пробирался крадучись через сад, как вор; от самого Мемфиса мне казалось, что все встречные указывают на меня пальцами, а каждый проходящий еврей плюет мне вслед.
– Ведь ты же сам отдал меня царевичу, отец!.. – прошептала Сарра.
– Отдал… А что я мог сделать? Впрочем, мне только так кажется, что на меня указывают пальцами и плюют. Те из египтян, кто меня знает, кланяются мне тем ниже, чем они знатнее. За то время, что ты здесь, наш господин, Сезофрис, сказал, что надо будет расширить мой дом, господин Хайрес подарил мне бочонок великолепного вина, а достойнейший наш номарх присылал ко мне доверенного слугу справиться о твоем здоровье и спросить, не соглашусь ли я поступить к нему управляющим.
– А евреи? – спросила Сарра.
– Что евреи? Они знают, что я согласился не по доброй воле. Ну… и каждый не прочь бы, чтоб над ним учинили такое же насилие. Пусть нас рассудит господь бог. Лучше скажи, как ты поживаешь?
– И в раю ей не будет лучше, – вмешалась Тафет. – Целый день носят нам фрукты, вино, хлеб, мясо, чего только душа пожелает. А какая у нас ванна!.. Вся из меди. А какая кухонная посуда!..
– Три дня назад, – перебила ее Сарра, – был у меня финикиянин Дагон. Я не хотела его принять, но он так настаивал…
– Он подарил мне золотое колечко, – опять вмешалась Тафет.
– Он сказал мне, – продолжала Сарра, – что арендует землю у моего господина, подарил мне два ножных браслета, серьги с жемчугом и шкатулку благовоний из страны Пунш.
– За что он тебе это подарил?
– Ни за что. Просил только, чтоб я хорошо к нему относилась и когда-нибудь при случае замолвила за него словечко перед моим господином, сказав, что Дагон – первейший его слуга.
– У тебя скоро будет полный сундук браслетов и серег, – сказал, улыбаясь, Гедеон. – Эх, – прибавил он, помолчав, – собери побольше драгоценностей, и убежим в нашу землю! Здесь нам всегда будет горько. Горько, когда плохо, а еще горше – когда хорошо.
– А что скажет мой господин? – спросила Сарра печально.
Отец покачал головой.
– Не пройдет