Тер не знал, почему психологи Центра Реабилитации направили его сюда, а Вура – в Гималаи. Ему было все равно. Из девяти человек экипажа уцелели только он с Вуром. Вур с ним не разговаривал целых два года. Тер тоже молчал, когда рыдал в одинокой постели, где еще сохранялся запах духов любимой. После изматывающих приступов галактической болезни, когда он смог доползти до пульта, приняв только приняв мощную дозу лекарств. Наверно психологи посчитали лучшим лечением одиночество и примитивную жизнь на этом островке. Интересно, как он называется? Тер коснулся пальцами браслета. Задумчивый мужской голос сообщил, что остров возник 200 миллионов лет назад, в результате вулканической деятельности, древние греки его называли Кеос, а в другие эпохи… Тер выключил браслет, чтобы прервать поток информации. Что ж, хорошее имя, тем более оно похоже на пятую планету в системе Инфры Дракона. На этой планете погибли две экспедиции… Тер вспомнил совет медиков, чтобы не углубляться в воспоминания, а настраиваться на позитивные эмоции. Сейчас самая позитивная эмоция была – искупаться.
Тер спустился к бухточке. Песок был мелким, напоминавший пыль на Рее. Там он не чувствовался из-за грубых ботинок скафандра. Здесь песок приятно холодил ноги. Он вошел в воду по колено. Вода оказалась мягче, чем струи ионного душа и была удивительно прозрачная. Тер с недоумением, рассматривал дно и стайку рыбок между ног. Ему казалось, что это иллюзия, и он просто смотрит видео в астрономической рубке. Тер коснулся воды, потом поплыл. Он плыл долго, пока остров за спиной не превратился в маленькую волнистую черточку. Браслет тревожно пищал и прерывисто мигал оранжевым светом. Тер ухмыльнулся, представив, что если он проплывет двести метров над ним повиснет диск со спасателями. Он неохотно повернул обратно. Браслет замолчал. Теперь он медленно плыл на спине. Над головой круглился белесый купол неба. Странно, почему древние считали его твердым. Даже из воды были видны сгустки газов и испарений разной плотности. Никакая современная конструкция не сможет выдержать давление такой сферы, поэтому смешно представить, что она лежала на плечах земного человека. Может быть, это была шутка древних мифологов, которые потешались над чрезмерной доверчивостью слушателей? Да, детство человечества, когда невежество и наивность драпировались в пышные складки легенд.
Рядом плеснуло. Тер увидел треугольник плавника. Браслет молчал, значит, это была неопасная рыба. Тер ощутил легкое покалывание по коже. Он почувствовал теплое чувство радости. Справа появился еще один треугольник. Кто бы это мог быть? Но вот плавник круто развернулся, которую Тер увидел морду, похожую на клюв утки. Дельфины! В кают-компании он много раз смотрел их на объемном видео, в цвете, движении, звуках, и странном запахе рыбьего жира. Сейчас эти большие рыбы показались ему искусственными копиями , тем более их мокрые морды были как бы обтянуты резиной. В школе Тера учили разговаривать на языке разных зверей и птиц, состоявшем из звуков, жестов и телодвижений . Тер сделал руками общегалактический знак «я не опасен». Перед ним появился мокрый клюв крупного дельфина. Наверно это был вожак. Из его свистов и хрюканья, Тер понял, что дельфины опасаются, что земноводное так далеко заплыло в море. Тер успокоил его, и жестами попросил принять в стаю. Дельфин дипломатично просвистел, что они подумают. Некоторое время дельфины плыли рядом. Чувство теплой радости быстро растаяло. Тер оглянулся : он плыл один, дельфины исчезли. Тер решил посмотреть подводный мир. Его тренированные легкие позволили находиться под водой семь минут. За это время он набрал на дне несколько ракушек и большой ком водорослей. Тер сложил свою добычу на песке пляжа и приступил к первому обеду. Водоросли были безвкусные и немного горчили. Зато мидии ему понравились – они напоминали пасту из тюбика неприкосновенного запаса. Насытившись, Тер лег в тень под нависшей скалой и уснул. Когда он проснулся, солнце уже склонилось к горизонту. Он снова купался. Он пытался поймать руками рыб, но они легко ускользали от него. Тер решил, что будет сегодня без ужина. Вечером он сидел на скале и заворожено следил, как на небе медленно проявляются звезды.