Большой стол стоял посреди веранды и ломился от съедобного разнообразия и питьевого разнокрепия. Вокруг сидело непомерное число гостей, оказалось у хозяйки был день рождения и слетелась в одно место вся семья, а детей было семеро, со своими половинами и детьми, и все кумовья и сваты, вообщем пол деревни точно. Тем не менее, за столом нашлось место и мне, а дальше не помню! Очнулся я только вечером следующего дня. Нужно было идти снова в клуб исполнять обязанности киномеханика.
Между прочим, мне даже не зачли это пропуском на мехтоке и дойке, так как по местному обычаю причина была более чем уважительная. Дружественная мужская солидарность опохмелила меня в киноаппаратной под чудовищные огурцы – полусеменники с кожурой в палец толщиной, принесённые заботливыми побратимами. По местному обычаю в Старо-Лежнево употребляли только такие, видимо в целям борьбы с кариесом. После киносеанса я всё таки очухался и остался ночевать в клубе из соображений самосохранения, у Останиных в сегодняшний вечер наступал самый апофеоз гуляний. Голова стала лёгкой, но сон не шёл, поворочавшись с час на твёрдом монтажном столе, на меня напал всем известный дядюшка-жор. Огуречные монстры, посыпанные крупной солью оказались кстати и я в течении сорока минут успешно прошел, все стоматологические испытания. По окончанию трапезы я вздохнул облегчённо, пошёл умылся под краном большого сорокалитрового бачка и уже собрался размещаться на монтажном столе вновь, как увидел, что кто-то стоит в углу и смотрит на меня. Надо сказать, что я не «робкого десятка» и до сих пор все действия проделывал в полуосвещённом помещении клуба. Дело в том, что на улице светил прожектор прямо в окна здания и мне не было необходимости включать свет, но тут я мгновенно стал человеком проходящим сквозь двери, можете представить как меня вынесло в зрительный зал к выключателям. Даже съеденные огурцы запротестовали, я же помню, что пока их ел в комнате никого не было и дверь была закрыта изнутри на щеколду! Волосы на голове зашевелились, когда я увидел, что она родимая валялась на полу в проходе между рядов!
Наконец-то белые люминисцентки разгорелись в полную силу, а звук трансформаторов в пустом зале привёл меня в чувство. Подняв щеколду я смело ввалился в «кинобудку» и…. никого там не обнаружил! Я включил свет в комнате, постоял в тишине и махнув рукой взял первую ко мне тубу, вынул коробку с плёнкой и стал заряжать кинопроектор. Потом щелкнув тумблером пуска, я оживил пустой клуб звуком и изображением. Только теперь надо было пройти в зал и вылючить верхнее освещение. В это время на громадном экране мужественный Серёжа Варчук спасал Тасю Иванову, оказалось пригласил, я, себя на фильм «Не могу сказать прощай».
Выключив лампы, по дорожке света, бьющей из открытой двери аппаратной я поднялся на последнюю ступеньку, пошарил по карманам сигареты и закрывая