У магазина шумела толпа народа. Рядом стояла милицейская машина. Как всегда, гвоздем программы был старикан Ваня по прозвищу «Хай». Прозвище свое он получил из-за привычки выкрикивать нацистское приветствие «Хайль Гитлер». Ребята подозревали, что его настоящей фамилии никто уже и не знал. Родственников и друзей у него не было, а жил он один. Сейчас им был организован очередной стихийный митинг в обычной им любимой цирковой манере по поводу недавнего подорожания водки. Как всегда, сидя в центре грязной лужи, которая недавно была ямой, которую плохо засыпали коммунальщики, он скандировал:
– Это же надо, советскому труженику удружили. Наша любимая русская водочка теперь стоит пять тридцать! Куда партия смотрит! Нет на вас Гитлера!
Эти слова он бросал милиционерам, которые старались подобраться к нему и выудить его из лужи. Он, предчувствуя их маневр, погрузился в нее еще глубже и начинал обкидывать себя грязью. Милиционеры брезгливо отступали, не желая пачкать своих мундиров, а он продолжал митинговать, довольный, что ему уделяют внимание, и говорил уже стихами:
– Даже если будет восемь, водку все равно не бросим!
Передайте Ильичу, нам и десять по плечу!
Но а если будет больше, значит, сделаем, как в Польше!
Но а если двадцать пять, снова Зимний будем брать!
Ребята, уже наперед зная, чем это все кончится, проскользнули в магазин и взяли еще вина. После этого они решили перебраться в парк и там наткнулись на компанию Василия Груня, которая расположилась на поляне у горящего костра. Василий был легендарной личностью и пользовался авторитетом у местных ребят постарше. Он даже успел отсидеть небольшой срок в колонии для несовершеннолетних за хулиганство, за это его все боялись. Ходили слухи, что он даже водил дружбу с местными воровскими авторитетами. Легендарная воровская романтика притягивала многих поселковых ребят в компанию Груня. Он пел им под гитару песни о тюремной доле и про геройские подвиги воровского братства, а те чуть не плача мечтали приобщиться к романтичной жизни. Сергея существующее положение бесило. Он знал, что воровская романтика – наследие сталинской эпохи. Тогда вся страна была пронизана сетью лагерей. В то время кто не сидел, тот или был выслан, или находился под следствием и подозрением. Сергей на эту тему мог много говорить и спорить. Он прочитал много литературы, но в ней ничего конкретного сказано не было, только упоминалось вскользь о культе личности Сталина. Сергей пришел к собственному выводу насчет событий того периода истории страны. Массовые репрессии, предательства и недоверие друг к другу было не что иное, как доктрина немецкой разведки, чтобы ослабить советскую страну перед войной. Сделать из страны единое преступное сообщество, которое само себя съест. Он был уверен, что все это идет с тех времен. Воровская романтика – обман, а в тюрьме человек человеку волк и не так в ней хорошо, как воспевается в дворовых песнях.
– Здорово,